Решение Рабочей партии Курдистана (PKK), признанной террористической организацией Турцией, США, Великобританией и ЕС, вывести боевиков с территории Турции и эвакуировать лагеря в северном Ираке стало одним из наиболее значимых событий последних лет в региональной безопасности. Несмотря на попытки представителей PKK представить происходящее как «добровольный шаг» или «политическую трансформацию», турецкое экспертное сообщество дает иную интерпретацию: речь идет о военно-политическом поражении PKK и результатах длительной, системной стратегии Анкары, изменившей баланс сил в регионе.

Согласно данным NTV и других турецких СМИ, PKK покидает: лагеря в регионах Зап и Метина, укрепленные пещеры вдоль турецко-иракской границы, ряд полевых командных пунктов и логистических узлов. Эти объекты десятилетиями являлись частью того, что в Турции называют «горной структурой» PKK — многоуровневой сети укрытий, складов, тренинговых баз и командных центров. Анкара последние годы проводит многослойную и долгосрочную антитеррористическую политику. Турецкая разведка системно устраняет руководящий состав PKK в Ираке и Сирии, лишая организацию оперативного управления. 

Тем не менее, нынешняя ситуация отличается от всех предыдущих: PKK теряет свое главное — способность вести вооруженную борьбу, нет структур для восстановления — большинство лагерей разрушены ударами ВВС Турции, лидер Абдулла Оджалан, находящийся в тюрьме Имралы фактически призвал организацию завершить вооруженную борьбу. Символичным является факт, что часть боевиков сдает оружие непосредственно сотрудникам турецкой разведки. Это беспрецедентный жест и показатель кризиса внутри PKK.

Эвакуация части боевиков в лагерь Махмур (находящийся под защитой ООН) подтверждает, что PKK стремится сохранить хотя бы политическую составляющую влияния. Анкара давно указывает, что Махмур — один из ключевых центров, где происходит вербовка в PKK.

Теперь лагерь превращается в временное убежище для тех, кто разоружен и ожидает политических решений. Турция уже сигнализировала, что рассчитывает на дальнейшее сотрудничество с Ираком для демилитаризации Махмура.

Тем временем перенос встречи президента Эрдогана с руководством прокурдской партии DEM (бывшая HDP) вызвал широкий резонанс. Турецкие политологи считают, что Анкара готова вести диалог, но исключительно в рамках законодательства и без легитимизации PKK. Важный момент: турецкие власти четко отделяют курдское население страны от террористической организации. Политический процесс возможен, но он не может включать вооруженные структуры PKK. В Турции подчеркивают: нынешний этап борьбы с PKK — результат долгосрочной стратегии президента Реджепа Тайипа Эрдогана. Его политика сочетала: жесткую военную линию, активную дипломатию, диалог с курдскими гражданами на социальном и культурном уровне, критическое отношение к попыткам внешних держав использовать курдский вопрос для давления на Анкару. Именно эта комбинация обеспечила Турции максимальное влияние на ситуацию.

Процесс «Турция без террора» стал беспрецедентным: делегация Национальной комиссии солидарности, братства и демократии посетила остров Имралы, где пожизненное заключение отбывает лидер PKK Абдулла Оджалан. Визит был организован Национальной разведывательной организацией (MİT) и проходил в условиях повышенной секретности. В состав делегации вошли: Хусейн Яйман (Партия справедливости и развития, AKP), Гюлюстан Кочйигит (прокурдская партия DEM), Фети Йылдыз (Партия националистического движения, MHP). Участие представителей сразу трех разных политических сил показывает: процесс демилитаризации и интеграции не является инициативой какой-то одной партии — это общегосударственный проект. По итогам встречи делегаты проинформировали спикера парламента Нумана Куртулмуша, а 26 ноября должны выступить с докладом перед комиссией. Лидер MHP Девлет Бахчели, главный идеолог проекта «Турция без террора», первым прокомментировал итоги визита, назвав его «историческим событием, которое открывает дверь в новое будущее». Он напомнил, что еще в октябре призывал направить делегацию на Имралы, и заявил, что готов был поехать лично, если бы другие партии отказались. Именно под его давлением 21 ноября парламентская комиссия приняла решение о визите.

Единственной партией, не отправившей своего депутата на Имралы, стала Республиканская народная партия (СНР/CHP). В турецкой политике этот шаг рассматривают двояко: как попытку дистанцироваться от чувствительной темы в преддверии выборов, как отказ взять на себя ответственность за национальный процесс разоружения PKK.

В турецкой оценке визит на Имралы стал демонстрацией того, что: теперь только государство Турции определяет архитектуру “курдского вопроса”, никакие внешние структуры — ни США, ни Европа, ни Иракский Курдистан, ни Сирия — не могут диктовать условия, MIT и парламент держат в руках все ключевые рычаги контроля над процессом разоружения PKK.

Это принципиальное отличие от 2009–2015 годов, когда мирный процесс велся более гибридно и сопровождался попытками PKK диктовать условия. Сегодня PKK — слабая, деморализованная и нежизнеспособная структура. Для Анкары это начало нового этапа — этапа, в котором государство формирует региональную архитектуру безопасности, не позволяя террористическим структурам использовать слабость соседних стран.

З.РАСУЛЗАДЕ