"Разве я похож на человека, который может сбежать?! Тут даже комментировать нечего… Даже если я узнаю, что суд намерен приговорить меня к смертной казни, я никуда не уеду из этой страны. Это- моя страна", - усиленно пытаясь имитировать уверенность заявил бывший карабахский сепаратист, а позже третий президент Армении Серж Саргсян журналистам у суда, комментируя слухи о его бегстве из страны.

Заявление Саргсяна о нежелании уезжать звучит с претензией на внешний эффект, но оно юридически бессмысленно: в конституции Армении смертная казнь запрещена, и разговоры о готовности принять смертную казнь – просто демагогия, рассчитанная на драматизацию образа Сержа Азатовича. Он с утра до вечера может объявлять себя кем угодно, даже воскресшим из мертвых или слетевшим на Луну, но правовая реальность простая и бескомпромиссная: смертная казнь в Армении исключена из правового арсенала.

Однако важнее не театральность слов, а то, в чем конкретно обвиняют Саргсяна. На сегодняшний день ему инкриминируют ряд коррупционных эпизодов: от соучастия в присвоении и растрате бюджетных средств при схемах субсидирования до обвинений в получении взятки в особо крупном размере и других коррупционных правонарушениях. Суммы и обстоятельства различаются по делам: следствие называет миллионы драмов и даже сообщения о нескольких миллионах долларов в ряде эпизодов. Материалы по отдельным эпизодам были направлены в суд, по некоторым делам фигурируют обвинения в присвоении почти полумиллиарда драмов, по другим — взятки и незаконная предпринимательская деятельность. 

Так что, если отбросить риторику, перед нами - классический пример попытки героизации откровенно коррупционного прошлого Саргсяна. 

На фоне материалов уголовных дел, направленных в суд, бравурные фразы "я не уеду" выглядят как попытка переложить внимание с сути обвинений на персональную легенду - мол, меня преследуют, а я держусь. Но легенда ломается о факты: десятки миллионов драмов, предъявленные обвинения, расследования - это вовсе не точка зрения критиков Сержа Азатовича, это юридический тяжелый багаж, с которым он сегодня и столкнулся. 

Да, драматические заявления политического лузера в стиле "если приговорят к смертной казни" - это попытка нивелировать именно верховенство права игрой на эмоциях и мифах, вместо того чтобы дать состояться правосудию. Странно, что Саргсян в обморок перед зданием суда не упал или не объявил себя беременным. Впрочем, может быть, это произойдет в будущем.

В любом случае тут имеет смысл напомнить и о том, что события 2018 года, период "шашлычной революции". Тогда массовые протесты привели к отставке Саргсяна после десятилетия у власти в различных форматах. Это было не случайное событие: армянское общество устало от концентрации власти в руках "карабахского клана", от кумовства и от того, что многие воспринимали как системное ограбление страны. Пашиняновский призыв "отвергни Сержа" неспроста так легко и быстро нашел отклик в умах и сердцах граждан Армении.

Именно тогда он, кстати, по сути, сбежал с политического поля боя. Саргсян сдал власть Пашиняну со словами "Никол прав, а я ошибался". С тех пор Серж Азатович находится на политической помойке, изредка пытаясь подавать оттуда голос. Но, как писал классик, архивы не горят. Они помнят, в том числе события пятилетней давности, период 44-дневной войны.

Тогда, представители старой армянской политической элиты, к числу коих насмешкой судьбы и относился Серж Саргсян, продемонстрировали, скажем так, поразительный прагматизм в принятии решений. В публицистике все это принято называть "сверканием пятками". Такой маневр Сержик и иные бывшие члены "карабахского клана" осуществили, банально драпанув из Ханкенди на фоне новостей об успешном продвижении азербайджанских войск.

С точки зрения спасения собственной шкуры он поступил рационально. Не соверши он побег из Ханкенди, сидел бы сейчас Сержик на скамье подсудимых в Бакинском военном суде рядом с Аркашей Гукасяном, Бако Саакяном, Араиком Арутюняном и Рубеном Варданяном. Но успел сбежать. 

З.РАСУЛЗАДЕ