Геннадий Андреевич Соколов родился в Баку в 1961 году. Мужчина проработал в котельной 34 года. У него была семья – жена, двое детей. Дети выросли, уехали из страны, супруга Г.Соколова скончалась. Дочь Соколова предложила отцу продать квартиру и переехать к ней на ПМЖ в Беларусь. Г.Соколов продал квартиру, но стал жертвой мошенников. В итоге - ни квартиры, ни денег. Пока мужчина скитается по старым знакомым, но, судя по всему, скоро он будет вынужден скитаться по улицам.

Глава Правозащитного центра Азербайджана (ПЦА) Эльдар Зейналов подчеркивает, что бомж – это лицо без определенного места жительства, и совсем не обязательно, что речь об опустившемся субъекте, злоупотребляющем спиртным и валяющимся на скамейке в парке. Человек может быть прописан по какому-то адресу, но по какой-то причине не может там жить (например, из-за семейного конфликта или захвата жилья оккупантами), и фактически является бездомным. Например, многие городские попрошайки на самом деле прописаны в сельских районах, но предпочитают бродяжничать в столице.

«Кстати, с 2003 года у любых бездомных появилась символическая прописка по адресу управлений полиции тех районов, где они состояли в прописке последний раз. Таким было решение Конституционного суда, когда выяснилось, что бомжи не могут получить пластиковое удостоверение личности, тем самым лишены избирательных прав. Так что наши бомжи виртуально «живут» в районных управлениях полиции. Разумеется, МВД в курсе, сколько граждан у них прописано, но никогда не обнародовало эту цифру», – говорит правозащитник.

Статистика, по его словам, вообще страдает от имиджевых соображений чиновников, и в данном случае тоже. «Мы знаем точную цифру тех, кто оказался бездомным в результате армянской агрессии, но вынуждены гадать, сколько людей оказалось на улице по другим причинам. Кто-то стал жертвой квартирных мошенников, кого-то выгнали из собственного дома самые близкие люди, кто-то задолжал банку по опрометчиво взятым кредитам, кто-то попытался начать жизнь заново за границей и теперь вернулся к сожженным мостам… Речь может идти о десятках тысяч человек», - считает Э.Зейналов.

«Например, при благоустройстве Зимнего сада на улице оказались примерно 50 тыс. человек. Разумеется, кто-то из них на полученную компенсацию смог купить или построить жилье на окраине города, кому-то достались апартаменты в новостройках, но часть из них до сих пор скитается по съемным квартирам.

В 1990-х настоящим бедствием для бакинцев были захваты квартир беженцами и вынужденными переселенцами. Положение стало меняться к лучшему лишь после того, как вынужденные бомжи выиграли десятки дел в Евросуде. Но даже два года назад таких оставалось еще 4 тысячи, то есть порядка 8-20 тыс. жителей Баку были бездомными, имея и квартиры, и прописку. В 1990-х, по неофициальным данным, их число было в 2-3 раза больше».

Если в теплое время, бомжи еще могут как-то ночевать на улице, то в холода их там ждет смерть. Напомним, что в прошлом году в Баку был открыт первый приют для бездомных, рассчитанный на 50 человек. Это, конечно, скромная цифра, учитывая масштабы проблемы, но и этот единственный приют оказался далеко не раем для бомжей. По словам Э.Зейналова, уже в октябре 2018 года, к нему возникло множество вопросов. Бездомный должен представить справки об отсутствии у него инфекционных и психических заболеваний в районную исполнительную власть, оттуда отправят письмо в Фонд соцзащиты, где бездомного поставят в очередь, а затем сообщат дату оформления и приезда в центр. Трудно представить, чтобы классический бомж «из-под забора» не страдал какими-то болезнями, имел средства, чтобы ездить по диспансерам и проходить там обследования, и мобильный телефон для связи с госструктурами. Сам же центр располагается в поселке Забрат, куда из города еще надо добраться на общественном транспорте с минимум одной пересадкой, что тоже стоит денег.

«Создание приюта выглядело как насмешка над здравым смыслом, выдумка людей, представляющих бомжей стерильными, с полным карманом денег и доступом к телекоммуникациям. Я знаю случай, когда туда удалось устроить бомжа, но этим с утра до вечера за свой счет занимались две женщины-благотворительницы. Идея же о том, что замерзающий на улице, больной бомж самостоятельно сможет туда добраться и получит там место хотя бы на одну ночь, по меньшей мере, несерьезна. Вспомним, что один из четырех погибших на днях от переохлаждения бомжей погиб во дворе Республиканской клинической больницы. Если уж в этом «храме здравоохранения» его даже не заметили, то что говорить о тех бедолагах, кто свалился в подворотне или в парке?» – задается вопросом правозащитник.

Желание властей удалить эту «язву общества» подальше от глаз горожан и туристов можно понять, но тогда нужно организовать их оперативную доставку и беспрепятственный прием в том же Забрате, однако этим никто не занимается.

По словам Э.Зейналова, очень простой выход был, казалось, найден в прошлом, когда в черте города Баку временно разбили несколько палаток, с возможностью выпить горячий чай и поспать. Туда же можно было вызвать врача к бомжу. Но, похоже, эта инициатива или была частной, или просто способом приглушить критику бездеятельности городских служб.

«Сейчас поменялся глава исполнительной власти столицы, приняв которого, президент отметил, что исполнительная власть районов должна на высоком уровне уделять внимание гражданам. Бомжи, кстати, это тоже наши граждане, но до них очередь у ИВ пока не дошла.

Похоже, что в этом неутешительном раскладе самый оптимальный выход для бомжа — встать где-нибудь в людном месте с плакатом, покричать, и тогда полиция, как минимум, обеспечит ночлег в теплом месте», – говорит эксперт.

На городские власти бомжам вряд ли стоит уповать, так что единственная надежда на милость природы. Экологи уверяют, что грядет глобальное потепление, главное, - дождаться…

Т.СУЛТАНЛЫ

Проект осуществляется при поддержке Фонда поддержки и защиты прав соотечественников, проживающих за рубежом