Грядущий российско-американский саммит – событие международного значения, крайне важное с точки зрения интересов и России, и США, и мира во всем мире. Но налицо парадокс: было бы наивно надеяться, что эти важнейшие переговоры принесут конкретные результаты.
Можно долго перечислять причины, по которым отношения двух стран находятся в тупике. Главное, что сейчас двум лидерам найти общий язык значительно сложнее, чем во времена холодной войны.
Предстоящая встреча президента России Владимира Путина и его американского коллеги Джо Байдена не может закончиться ничем, сторонам определенно удастся достичь договоренностей. Такими прогнозами делятся многие эксперты. Прошедшие ранее встречи глав МИД и представителей Советов безопасности двух стран свидетельствуют о конструктивном подходе Москвы и Вашингтона к двусторонним отношениям. В то же время назвать сферу, в которой сторонам удастся прийти к каким-то соглашениям и договоренностям, пока достаточно сложно, ведь в большинстве вопросов между США и Россией сохраняются разногласия. 
О какой бы «паре» лидеров тех лет мы ни говорили, Брежнев – Никсон или Рейган – Горбачев, у них был важнейший мотив для того, чтобы садиться и договариваться – угроза ядерной войны и страх взаимного уничтожения. Именно попытки снизить риск глобальной катастрофы привели когда-то к «разрядке», хотя стороны хронически не доверяли друг другу.
Байден сформировался как политик и дипломат именно в этот период, более того, лично участвовал в «разрядке», обсуждал ограничения стратегических вооружений с Громыко и Косыгиным в статусе сенатора. Поэтому инициированный им саммит (Кремль всегда выступал за прямые переговоры, но идея данной встречи исходит от Белого дома) – это ни в коем случае не «прорыв», не тот лед, который тронулся. Для Дональда Трампа сам факт переговоров мог быть предметом торга, а Байден внешнюю политику именно так и видит – садимся и разговариваем, даже если ненавидим друг друга. 
Но к настоящему времени важный мотив уже отжил. Нельзя сказать, что отношения Москвы и Вашингтона сейчас лучше, чем сорок лет назад, просто вопрос ядерной войны больше не кажется остроактуальным. Тот же Рейган в свой первый срок искренне верил в то, что Россия населена красными фанатиками, готовыми принести себя в жертву ради мировой революции и уничтожения Америки. Байден, разумеется, в это не верит – не потому, что умнее Рейгана, а просто времена сейчас другие, после падения «железного занавеса» верить в такое неприлично.
Однако его администрация полна людей, пораженных самыми разными «теориями заговора» на счет России. При этом страх взаимного уничтожения сменился жесткой конкуренцией по всему миру, которая в конечном счете сводится к деньгам.
Самый яркий пример – «Северный поток-2» как главный конкурент американских поставщиков сжиженного газа в Европу. Как показала практика, Байден готов отказаться от части санкций против проекта ради того, чтобы не портить отношения с Германией, но это уступка немцам (причем не такая уж существенная, поскольку достройка «СП-2» все равно неизбежна), а не России. Москве уступать он не хочет, и Кремль отвечает взаимностью. Тупик, как и было сказано.
Таким образом, даже такие вроде бы важные «дружелюбные» шаги Байдена, как продление договора СНВ-3 (к чему Трамп был не готов или готов, но «задорого»), не должны внушать оптимизма. Да, серьезная вещь, да, полностью соответствует российским интересам. Но в том, что оружие массового уничтожения надо как-то ограничивать, СНВ-3 и вовсе отчасти детище Байдена (на момент подписания соглашения он был вице-президентом при Обаме).
Перспективы договориться о чем-то еще, хотя бы возобновить диалог на разных уровнях по другим проблемам, туманны, а прогноз скорее негативный. Это критично зависит от воли Байдена, которому придется задвинуть подальше многих ближайших советников, включая главу Госдепа Энтони Блинкена, чтобы переговоры стали именно переговорами. Тот же Блинкен считает, что говорить нужно прежде всего о «ценностях», то есть читать России нотации и учить ее жизни, чего Москва терпеть не будет, так что до конкретики дело не дойдет. Даже коронавирус не выглядит сколь-либо перспективной темой. Борьба с пандемией, конечно, в общих интересах, но уже уперлась в «вакцинные войны», то бишь не объединяет, а, наоборот, добавляет противоречий.
Дальше – хуже. Пресс-секретарь Белого дома Джен Псаки сообщила, что среди тем, которые поднимет президент США в рамках саммита, будут Украина и Белоруссия. Обе – своего рода «минное поле», и в плане каких-либо договоренностей мертвы. Для Байдена Украина – личный вопрос, он ее курировал во времена Обамы, он воспринимает произошедшее с ней в этот период болезненно (не исключено, что как свой провал), его сын там мутные деньги получал за лоббизм с участием отца.
Понятно, что хозяин Белого дома потребует от хозяина Кремля «вывести свои войска», а Путин ответит, что наших войск там нет, что Крым территория России, а по Донбассу президенту Украины нужно договариваться с лидерами ДНР и ЛНР. В итоге – неизбежный клинч, лучше даже не начинать. 
В любом случае Вашингтону и Москве придется договариваться. Во-первых, Россия – одна из ведущих мировых держав и член Совета Безопасности ООН. Белому дому может не нравиться политика Кремля, но игнорировать Россию он не может. Во-вторых, несмотря на всю сложность нынешних отношений Вашингтона и Москвы, эти государства являются партнерами по многим международным проектам. От их взаимопонимания и взаимодействия зависит стабильность миропорядка и, конечно же, безопасность человечества. Поэтому даже с виду безбашенный Дональд Трамп не позволял себе проходить точку невозврата, прекрасно понимая, чем это грозит самим же США.
Тем не менее, Россия и США по многим направлениям – соперники, так сложилось исторически и так будет дальше. Поэтому ошибочно было бы говорить о потеплении отношений в традиционном понимании – это вряд ли случится, ведь современная Россия не намерена возвращаться к формату России 90-х, когда по целому ряду объективных и субъективных причин де-факто была одной из заморских колоний США. С этим как мог пытался бороться даже Борис Ельцин: достаточно вспомнить знаменитый разворот над Атлантикой самолета премьер-министра России Евгения Примакова в марте 1999 года.
В самом конце 1999 года во главе России встал Владимир Путин, и соперничество между Москвой и Вашингтоном вышло на новый виток. То есть потепления возможны, если Россия вновь согласится на тот формат отношений из 90-х. Однако она на это не согласится, что вполне логично и здраво. Но договариваться Вашингтону и Москве, тем не менее, придется. Это в интересах обеих сторон. Идти на взаимные уступки в тех задачах, которые не являются базовыми во внешней политике, чтобы иметь возможность реализовывать базовые.