Факты о создании моноэтничной Армении

Зачем потребовалось превращать азербайджанский город Иреван в новоявленную армянскую столицу? Строго говоря, цель тут была более чем понятна. И “арменизация” чужих земель шла чаще всего при помощи откровенных фальсификаций.
Армянскую историю изучать нелегко. Она темная, временами неизвестная и часто противоречивая, так как часто искажена армянскими же историками, переусердствовавшими в “удревнении” истории своего народца. Армянская история изучалась и писалась почти полностью армянами, – отмечал известный американский исследователь Поль Хенце в своей статье “Истоки армянского насилия: где они берут начало?” (Международный терроризм и связь с наркотиками. Анкара, 1984 г.). – Люди, пишущие свою историю сами, склонны прославлять свое прошлое и избегать объективного рассмотрения противоречивых ее черт. Армяне подвержены этому более чем большинство народов, а во второй половине XX века эта тенденция особенно усилилась“.
И, честно говоря, неудивительно, что уже потом, с началом карабахского конфликта, с подачи армянских пропагандистов в информационное пространство выплеснется огромное количество разного рода “исторических исследований”, авторы которых убеждали легковерную аудиторию, какие земли, где жили азербайджанцы, турки, грузины, будто бы являются “исконно армянскими”. В ход шло все, от фальшивок до воспоминаний путешественников.
Исторические карты, свидетельствующие о былом величии, существуют в исторической памяти многих народов, будь то Великое княжество Литовское или империя Габсбургов. Но “великая Армения” – случай уникальный. Прежде всего потому, что представляет она собой не просто историческую теорию, пусть и весьма сомнительную, но и руководство к действию. Точнее, план по захвату земель соседних народов. Но, пожалуй, наиболее остро историю армянских фальсификаций можно проследить на примере Еревана. Точнее, Иревана, который в годы советской власти спешно переформатировали в армянскую столицу.
Британский журналист Том де Ваал в своей книге “Черный сад” писал: “В 1905 году журналист Луиджи Виллари был очарован небольшим кавказским городом с 28-тысячным населением: “Сводчатые пассажи, впитавшие в себя аромат всех тайн Востока, где расположились занавешенные темной тканью лавчонки, толпы татар, облаченных в длинные синие туники, мелькающие здесь и там зеленые тюрбаны мулл, – все было очень привлекательным. В маленькой открытой комнатке без дверей я увидел учителя, преподающего дюжине мальчиков основы религии. Он нараспев монотонно бубнил свой урок, раскачиваясь вперед и назад. В другой комнате цирюльник сбривал очередной своей жертве остатки волос. На каждом шагу встречались лотки с чаем и кофе, но тех диковинных вкусных восточных сладостей, которые я отведал в Константинополе и Сараево, найти мне не удалось. Огромные нескладные верблюды отдыхали в темных галереях и крошечных двориках. Миновав зловонный базар, вы неожиданно выходите к прекрасной мечети, называемой Гек Джами”.
Этим городом был Ереван. В то время его смешанное население составляли армяне и мусульмане, городским головой был русский, а атмосфера его была напоена духом Ближнего Востока. В течение нескольких веков Ереван был форпостом Персидской империи, но ко времени его посещения Виллари город на протяжении уже почти восьмидесяти лет находился в российском владении.
О том, как Иреван превращали в Ереван, а Иреванское ханство – в моноэтничную Армению, рассказывали и грузинские ученые. В частности, профессор Сухумского университета Гурам Мархулия писал: “Армянская этническая и топонимическая реформы не в состоянии скрыть историческую правду, армянские “этимологи”, коренным образом изменив азербайджанскую и грузинскую топонимику исторических грузинских и азербайджанских областей, предлагают свое, в основном, лирическое толкование. Армянские легенды возводят основание Еревана к Ною, выводя название города из восклицания: “Ереванц!” (Она появилась!), якобы сделанного Ноем, когда из-под воды показалась вершина Арарата. Это считается примером т.н. народной этимологии, таким образом, согласно армянским преданиям конца XIX века, Ереван – это первый послепотопный, а значит, самый древний город на планете, к тому же Ной был армянином, своим восклицанием “Ереванц” – Ной случайно выдал свою национальную принадлежность. Так армяне ковали себе историю и культуру, выдав ее затем за летопись “древней великой Армении”.
«Искусственно удревнить историю возникновения города Еревана армянским делателям истории не удавалось до 1950 года. В 1950 г. армянские-советские археологи на холме Арин-Берд нашли каменную плиту, согласно клинописной надписи город Эребуни основан урартским царем Аргишти I,» – продолжает он в своей статье. «Расшифровали надпись, говорящую о сооружении урартской крепости Эребуни в 782 г. до н.э., вся Армения ликовала, мол, нашли все-таки, что моментально стало основанием для властей Армянской ССР отпраздновать 2750-летие Еревана в 1968 г. Хотя в надписи упоминаются три клинописных знака “РБН” (в древности гласных букв не было), это незамедлительно было расшифровано как “Эребуни”. К тому же не было в древней надписи и четкого указания географического расположения города “РБН”. Однако совершенно непонятно, какое отношение к Урарту имеет Армения? Армяне к этому времени еще были в поисках своей исторической родины, и они еще не обитали на Кавказе».
Об этой странной истории писал исследователь Виктор Шнирельман: “Никакой прямой связи между археологическим открытием и состоявшимися позднее празднествами (в Советской Армении) не было. Действительно, ведь пышный общенародный праздник организовали не археологи, а власти Армении, затратившие на это огромные средства. Да и какое отношение имеет Ереван к урартской крепости, связь которой с армянами еще требует доказательств? Ответ на поставленные вопросы не представляет секрета для того, кто знает новейшую историю Армении. Искать его надо в событиях 1965 г., всколыхнувших, как мы увидим ниже, всю Армению и давших мощный импульс подъему армянского национализма”.
“То есть, если бы не было случайной и неправильно расшифрованной археологической находки, то армяне так и не узнали бы о том, что их “родному” Еревану, оказывается, почти 2800 лет”, – иронизировал ученый.
Шнирельман писал: “В действительности, согласно историческим фактам, Иреван был основан в начале XVI века как опорная крепость Сефевидской (тюрко-азербайджанской) империи на границе с Османской империей. Чтобы остановить продвижение османов на восток, шах Исмаил I Сефеви в 1515 году приказал построить на реке Зенги крепость. Строительство было поручено везирю Реван-гули хану. Отсюда и название крепости – Реван-кала. В дальнейшем Реван-кала стала городом Реваном, далее Иреваном. По мнению некоторых востоковедов, топоним “Ираван” состоит из соединения тюркского слова “ир”, в средние века обозначающего “волнообразные вершины гор; склоны гор, направленные к солнцу”, и персидского “ван”, которое переводится как “местность”. Затем в период ослабления Сефевидской империи образовалось свыше 20 независимых азербайджанских ханств, одним из которых и стало Иреванское, просуществовавшее вплоть до вторжения в регион Российской империи и захвата Иревана в начале XIX века.
Согласно списку И.Шопена, составленному в момент присоединения армянской области к России, территория ханства состояла из следующих областей-Махалов: Ведибасар, Зенгибасар, Гернибасар, Басаркечар, Дерелаязь, Гекча, Зангезур, Гырхбулаг, Абаран, Саадлы, Сеидли, Деречичек, Дерекенд, Талын, Сердарабад. Сразу же после Туркменчайского договора Николай I, император всея Руси, своим указом от 21 марта 1828 года образовал на территории Иреванского и Нахичеванского ханств “Армянскую область”, в состав которой вошел и город Иреван, где на тот период проживали 7331 азербайджанцев и 2369 армян.”
Как указывает Мархулия: “В конце XIX века Иреванская губерния занимала на Кавказе третье место по количеству населения азербайджанцев после Бакинской и Елизаветпольской (Гянджинской) губерний. По данным проведенной первой в Российской империи переписи населения, в 1897 году в Иреванской губернии жили 313178 азербайджанцев. Дальнейшие события начала XX века показали, что такая ситуация и послужила причиной продолжения трагедий в истории азербайджанского народа”.
Он также писал: “В годы после событий 1905-1907 гг. процессы массовых репрессий против азербайджанцев были продолжены в скрытой форме, о чем свидетельствуют статистические данные. Эти данные за 1916 год показывают, что количество населения 5 уездов Иреванской губернии на 1916 год по сравнению с 1831 годом увеличилось в 40 раз, т.е. от 14300 до 570000 человек, но в то же время увеличение азербайджанцев составило только 4.6 раза, достигнув 246600 человек. Или другой пример: если в 1886-1897 годах абсолютное увеличение населения составляло 40000 человек, то в 1905-1916 годах эта цифра была равна 17000, хотя в 1905 году население было на 61000 человек больше, чем в 1886 году. Эти вопиющие цифры говорят о шовинистической политике, проводимой армянскими националистами, они свидетельствуют о конкретной реализации плана по изгнанию азербайджанцев и создании “Армении без турок”, как армяне называют азербайджанцев”.
“Пользуясь ситуацией в России после Первой Мировой войны, февральской и октябрьской революций 1917 года, армяне стали добиваться реализации своих планов под знаменем большевизма. Бакинская коммуна под лозунгом борьбы с контрреволюционными элементами с марта 1918 года приступила к осуществлению преступного плана, преследующего цель ликвидации азербайджанцев по всей Эриванской губернии. Совершенные армянами в те дни преступления навсегда запечатлелись в памяти азербайджанского народа. Лишь в силу своей национальной принадлежности были уничтожены тысячи мирных азербайджанцев. Армяне поджигали дома, предавали огню живых людей. Ими были разрушены национальные архитектурные сокровища, школы, больницы, мечети и другие сооружения”, – напоминал Мархулия.
Создание Азербайджанской Демократической Республики (АДР) 28 мая 1918 года также не обошлось без жертв – потери части территории, о чем свидетельствует письмо председателя Совета министров Ф.Х.Хойского министру иностранных дел М.Г.Гаджинскому, в котором говорится: “С армянами мы покончили все споры, они примут ультиматум и покончат с войной. Мы уступили им Иривань.”
Но, увы, предотвратить войну таким способом не удалось.
Мархулия писал: “В 1918-1920 гг. во время массовых истреблений из 575000 азербайджанцев, живших на территории сегодняшней Армении, 565000 было убито и выдворено. Эти данные подтверждаются и армянскими источниками: после дашнаков к 1920 году в Советской Армении тюркское (азербайджанское) население составляло немногим больше 10000 человек. В 1922 г. после возвращения 60000 беженцев азербайджанцы составляли здесь 72596 человек. В годы советской власти армяне продолжили уже ставшую традиционной методику постоянного выживания азербайджанцев с территории Армянской ССР, попыток расширения своей территории за счет соседей. В этих действиях армяне, живущие в Армении и за рубежом, проявляли общую согласованность действий, что свидетельствовало о наличии глобальной стратегии для достижения бредовой идеи о “великой Армении”.
Армянская диаспора, воспользовавшись случаем проведения Тегеранской конференции (1943 г.), обратилась к министру иностранных дел СССР В.Молотову с просьбой разрешения переселения в СССР армян, живущих в Иране. Согласие Иосифа Сталина по этому вопросу фактически заложило основу процессам массовой депортации из Армении азербайджанцев в 1948-1953 года.
В 1945 году руководство Армении подняло вопрос о присоединении Карабаха, обосновывая это экономической связанностью с Арменией, но в тот период эти попытки провалились. Тогда была избрана другая тактика. Сразу же после войны в 1941-1945 годах началось переселение армян из-за рубежа в Армению. Так, в 1946 году из Сирии, Греции, Ливана, Ирана, Болгарии и Румынии было переселено 50900 человек, а в 1947 году из Палестины, Сирии, Франции, США, Греции, Египта, Ирака и Ливана 35400 человек. В 1947 году секретарь ЦК КП Армении Г.Арутюнов, обращаясь в Москву с жалобой на трудности размещения переселяемых армян, предложил циничную идею переселения азербайджанцев, проживающих в Армении, в хлопководческие районы Азербайджана, якобы для обеспечения производительности труда.
Согласно данным, в 1948 году в Азербайджан было переселено 2357 семей (11046 человек), в 1949 году – 2368 семей (10595 человек), в 1950 году – 14361 человек. Из 8110 семей, переселенных в 1948-1950 годах, всего было обеспечено жильем только лишь 4878 семей. В общем, за 1948-1952 года было переселено более 100000 человек. Переселенные люди, в основном прожившие в горной местности и необеспеченные жильем, тяжело переносили знойный климат низменной местности, и среди них имелись многочисленные жертвы. Даже в таких условиях неоднократные обращения переселенных азербайджанцев и руководства Азербайджана в Москву о разрешении расселения в горной местности, в том числе и в Карабахе, было категорически отвергнуто центральными органами. Вот еще одна сторона добровольного переселения во имя развития хлопководства – бесчеловечность к судьбам людей и жертвы тысячи человеческих жизней”.
Именно таким образом, за счет депортаций, Армения и превратилась в моноэтничную республику, подчеркивал Мархулия.
“Как утверждают армянские делатели истории, бывший Ираван – средневековая азербайджанская крепость, а ныне Ереван, является “двенадцатой столицей Армении”, 10 октября 2010 года армянские мудрецы отметили 2792-летие Еревана. Несмотря на столь преклонный возраст, “старцем” его все же не назовем, так как в действительности самый древний армянский город не имеет даже 100-летней истории”, иронично отмечал ученый.