Заявления французского президента Эммануэля Макрона о том, что у НАТО смерть головного мозга из-за полного отсутствия координации по стратегическим решениям между США и союзниками по НАТО, в частности, Турцией создали эффект неразорвашейся бомбы. По словам пресс-секретаря президента России Дмитрия Пескова живо НАТО или мертво, и какие части тела у этого альянса находятся в коматозном состоянии — это не нам решать. Мы не патологоанатомы», — сказал он журналистам. Песков также отметил, что в Москве неоднократно говорили о том, что этот альянс был создан для конфронтации. «Поэтому роль этого альянса в обеспечении глобальной и европейской безопасности, стабильности мы никогда не были склонны преувеличивать, потому что это инструмент конфронтации, противостояния и даже агрессии», — сказал пресс-секретарь президента. Вместе с тем он подчеркнул, что Россия никогда не отказывалась от сотрудничества с НАТО. Действительно НАТО уже давно переживает системный кризис, и произошедшие за последнее время в Сирии события ставят под вопрос функционирование НАТО. Между тем, «казус Турции» лишний раз высветил главную проблему НАТО после распада «Варшавского договора» - потерю сразу обоих ключевых элементов, оправдывавших его существование на протяжении нескольких предыдущих десятилетий – образа врага и защитника миссии. Проблема эта не новая: в организации идет мучительный поиск тех общих приоритетов, ради которых «членам клуба» стоило бы и дальше жертвовать немалой частью собственных интересов. Существенно упала и поддержка альянса в общественном мнении ведущих стран-членов. Хронической проблемой НАТО становится неспособность сконцентрироваться и определить современные цели и задачи. В 1997 году был выбран путь количественного расширения, продвижения границ альянса как можно дальше вглубь Центральной и Восточной Европы. Однако это, а также явная односторонность позиции альянса в вопросах "урегулирования на Балканах", поставило окончательный крест на планах «натоцентричной» системы общеевропейской безопасности. К настоящему времени, единство НАТО подвергается эрозии вследствие нескольких противоречащих друг другу тенденций. В Европе крепнет решимость усиления своей стратегической автономии, в том числе в военной сфере. К концу 2010-х вопрос общеевропейского военного строительства прорабатывался уже открыто, поскольку предпосылки для этого носят объективный характер. Так, при всей стратегической мощи и активной формальной вовлеченности в войну с терроризмом, НАТО показало себя неспособной сыграть значимую роль в борьбе с такими новыми угрозами безопасности Европы, как локальный сетевой терроризм и вызовы гуманитарного характера. Лавинообразный наплыв сотен тысяч беженцев, включая жертв принудительной «демократизации» «стран-изгоев», в которой активно поучаствовали и некоторые члены НАТО, поставил на грань раскола Европейский Союз, вызвал к жизни решение о выходе Великобритании из ЕС и даже породил опасения относительно перспектив сохранения самой объединенной Европы. Не секрет, что позиция США в отношении будущего НАТО также приобретает все более двойственный характер. В 2017 году президент США «подвесил в воздухе» основополагающий для НАТО принцип "коллективной обороны". «Утечки» и рассуждения о желании Трампа покинуть НАТО начали появляться практически с первых дней его президентства. А СНБ Трампа содержит в себе целый ряд положений, заставляющих европейцев еще сильнее сомневаться в готовности Америки и дальше придерживаться своих союзнических обязательств в неизменном виде. Вопрос поставлен открыто - кому нужен «оборонный альянс», не способный сформулировать ни новой внятной военной доктрины, ни – на худой конец – эффективных тактических ответов на сиюминутные вызовы безопасности. Очевидно, что кризисные явления в рядах НАТО будут в ближайшее время только нарастать, – в том числе по причине протекционистских тенденций в политике США в связи с приближением очередных президентских выборов, а также вследствие сохраняющейся напряженности на Ближнем Востоке и вокруг Ирана, где противоречия между Европой и Америкой также очень заметны. Подобная ситуация объективно способствует большему вниманию европейских стран к выстраиванию новых моделей взаимоотношений – как в рамках НАТО и ЕС, так и по линии взаимодействия с Россией в том числе по энергетическим и торгово-экономическим вопросам. Последнее становится все более очевидной тенденцией, хотя и не самой простой для дальнейшего развития. Всю эту ситуацию – с Турцией, Россией, самоустраняющимися от европейских дел США и политически слабеющей связи Меркель – Макрон пытаются использовать как окно возможностей. Может быть, для Франции, граждане которой привыкли к значительно более «державному» наполнению внешней политики, их амбиции простираются дальше, чем «обслуживание финансовых интересов глобалистов», которые им обычно приписывают.
Нынешний французский президент предпочел бы играть в континентальной Европе первую скрипку, потеснив в этом качестве и Германию, и США, которые сохраняют там значительное влияние, несмотря на принадлежность к другому континенту.
Фраза про «смерть мозга» – это заявка на лидерство. Макрон предлагает себя в качестве политического функционера и администратора, способного вывести НАТО из тупика, в который зашел альянс. Недаром Германия в лице Ангелы Меркель и ориентирующаяся на старые порядки брюссельская бюрократия в лице генсека альянса Йенса Столтенберга восприняли реплику французского президента в штыки.
Таким образом, нынешняя НАТО в стратегическом плане, похоже, окончательно увязла в спорах о целесообразности участия европейцев в начинаниях США, соблазнах автономной европейской оборонной идентичности и попытках новых восточноевропейских членов альянса реализовать с его помощью свои застарелые геополитические комплексы. А «роза ветров», изображенная на эмблеме НАТО, из символа «глобальных амбиций» рискует превратиться в наглядную иллюстрацию расходящихся во все стороны устремлений и интересов участников организации.

Р.ВЕЛИЕВ