Встреча лидера Турецкой Республики Северного Кипра (ТРСК) Туфана Эрхюрмана и президента Республики Кипр Никоса Христодулидеса, состоявшаяся на прошлой неделе в буферной зоне под эгидой ООН, стала событием, которого многие уже давно не ожидали. Спустя восемь лет после провала переговоров в Кранс-Монтане стороны впервые вышли на прямой контакт не в формате протокольных рукопожатий, а в виде полноценного — пусть и ограниченного по содержанию — диалога.

Однако ожидать прорыва было бы наивно. Встреча 20 ноября стала, по сути, «тестовым прогоном», попыткой прощупать позиции друг друга перед возможным возвращением к структурированному переговорному процессу. И самое важное: Анкара ясно дала понять, что не позволит возобновить диалог с той точки, где он был остановлен в 2017 году. Турция готова к переговорам, но только на новых основаниях — и именно это определило тон встречи. После разговора Христодулидес описал атмосферу встречи как «хорошую», но Эрхюрман подчеркнул, что «пока нет той среды, где возможны решения». Сдержанность лидер ТРСК сохранил намеренно: атмосфера положительная — да, но политическая база для прогресса отсутствует.

Методология ТРСК подразумевает: четко ограниченный временной график — никаких бесконечных переговоров, где время работает против турок-киприотов. Изменение архитектуры переговоров — сначала формула процесса, а не содержание финального решения. Перенос вопроса о политическом равенстве на завершающий этап, чтобы избежать тупика в первые же недели. Отказ от возвращения к логике Кранс-Монтаны — как к методологически устаревшей и политически токсичной.

Для Анкары эта методология крайне важна: она разрушает модель, в которой Турцию и ТРСК десятилетиями загоняли в угол, заставляя обсуждать федеративное устройство без признания равноправия сторон.

Афины и Никосия давно заявили: переговоры могут продолжиться только с того момента, где завершились в 2017 году. То есть — с той самой модели, которую Анкара считает проваленной и вредной.

Причины упорства греков очевидны: В Кранс-Монтане они почти продавили модель федерации, выгодную только югу, сохранение прошлой базы позволяет сделать вид, что ТРСК не является равноправной стороной, а лишь «общиной», Европейский союз поддерживает греческую линию, поскольку она вписывается в стратегический интерес Брюсселя по сдерживанию Турции. Но Анкара сегодня уже не та, что в 2017 году. Турция усилила свои позиции в Восточном Средиземноморье, укрепила военно-политическое присутствие в регионе, изменила баланс сил в пользу ТРСК. А значит, модель Кранс-Монтаны не будет реанимирована ни при каких условиях. Турция сегодня ясно формулирует свои красные линии: никакого возврата к модели единой федерации, где турки-киприоты превращаются в меньшинство, признание равного международного статуса двух сторон — ключевой принцип любого диалога. любая новая модель должна учитывать безопасность Турции в Восточном Средиземноморье. ТРСК — не «община», а партнер со статусом, сопоставимым с южной частью острова.

В Анкаре уверены: только модель двух равноправных образований, будь то конфедерация или иной формат, способна привести к миру. Что дальше? Переговоры будут, но не те, которых хотят в Никосии

Декабрьская встреча, к которой стороны готовятся, станет важной, но не решающей. Сейчас понятно следующее, Турция и ТРСК добились главного — формата прямого диалога. Слабым местом греческой стороны остается ее нежелание воспринимать реальность XXI века: на острове существуют две политические воли и два суверенных субъекта. Эрхюрман ясно дал понять: атмосфера может быть позитивной, но решений не будет до тех пор, пока Никосия и Афины не перестанут считать Север «общиной», а Турцию — «внешним фактором».

Анкара же уже определила свою линию: мир возможен только там, где есть равенство. Где равенства нет — будет лишь новое Кранс-Монтана.

Р.ВЕЛИЕВ