(Окончание. Начало в предыдущем номере)

Тагиев на допросе указал, что 7 февраля он заболел и все дни погрома не выходил из дома. Он не присутствовал на совещании у губернатора и не участвовал в примирительной процессии мусульманского и армянского духовенства, состоявшейся при участии губернатора Накашидзе 9 февраля и положившей конец четырехдневной резне.

---Болезнь не позволяла Тагиеву долгое время выходить из дому и мешала принимать участие в работе ряда организаций, созданных после резни. Тем не менее, даже находясь больным дома, Тагиев продолжал исполнять роль лидера, тем более что после окончания резни требовалось успокоить общество и не допустить подобного в будущем. В эти дни дом Тагиева на Горчаковской улице стал своеобразным центром обсуждения и оценки сложившейся ситуации, принятия определенных решений.

В доме Тагиева остановились прибывшие из Тифлиса для умиротворения населения шейх-уль-ислам Ахунд Абдуссалам Ахундзаде и муфтий Мирза Гусейн Эфенди Гаибов, которые находились здесь до 22 февраля. А 14 февраля в доме Тагиева состоялся обед с участием шейх-уль-ислама, муфтия, армянских епископов Анания и Юсика, православного протоирея Юницкого, еврейского раввина Бергера, представителей русской, армянской, еврейской и мусульманской интеллигенции.

Состоявшееся примирение, в котором немалую роль сыграл и Тагиев, внесло в общество робкую надежду на утверждение долговечного и прочного мира. А 12 февраля шейх-уль-ислам Ахундзаде и Тагиев направили в города Южного Кавказа, где жили азербайджанцы и армяне, телеграммы с извещением о мире: «Глубоко прискорбные события к счастью армян и мусульман утихли; сегодня торжественная процессия во главе с закавказским шейх-уль-исламом, армянским и мусульманским духовенством ходила по улицам города, приглашая всех к миру, спокойствию и обычным занятиям: состоялось умиротворение, просим объявить жителям вашего города».

В ответ в адрес шейх-уль-ислама и Тагиева стали прибывать ответные восторженные телеграммы с благодарностью. Князь Давид Меликов из Тифлиса писал, что не находит слов, как благодарить шейх-уль-ислама и Тагиева за сообщенное известие.

Тифлисский городской голова Вермишев: «Ваши добрые вести встречены всем населением с чувством глубокого облегчения, как залог восстановления прочных братских отношений; горячо верим, что отныне мы не будем свидетелями повторения только что пережитых прискорбных событий».

Начальник Грузино-Имеретинской армянской епархии епископ Гарегин отмечал, что он со слезами на глазах посылает шейх-уль-исламу и Тагиеву благодарность свою и своей паствы, что они смогли положить конец кровавой резне.

Стремление Тагиева укрепить мир между азербайджанцами и армянами было настолько сильным, что 18 февраля он вновь созвал у себя дома обед с участием армянской и мусульманской интеллигенции Баку, а также духовенства. Об этом он сообщал в телеграмме Вермишеву, на что тот ответил телеграммой: «Под впечатлением ваших добрых вестей население Тифлиса спокойно за восстановление мира между армянами и мусульманами. Господь да поможет вам в человеколюбивых стремлениях».

Уже 13 февраля 1905 года Тагиев отправляет письмо городскому голове Ирецкому: «Потрясенный до глубины души произошедшими в Баку страшными событиями и братоубийственной резней между двумя народами-братьями, и, глубоко сожалея, что по нездоровью лишен был возможности принимать активное участие в восстановлении мира, братских отношений среди этих вековых соседей, связанных такими тесными узами родины, общности интересов и истории, честь имею препроводить Вашему Сиятельству тысячу рублей в пользу пострадавших на этих прискорбных происшествиях без различия веры и национальности…».

Обращает внимание, что Тагиев не делает разницы между национальностью и вероисповеданием пострадавших, ибо вся история его благотворительной деятельности проникнута именно человеколюбием, лишенным шовинизма. Позже Тагиев, кроме пожертвованных 1000 руб., выделил еще 4000 руб. в пользу пострадавших.

Когда в августе 1905 года в Баку армяне вновь применили тактику террора, спровоцировав очередной виток межнациональной резни, и город пережил еще большие ужасы, чем в феврале, Тагиев за свой счет распорядился о бесплатной раздаче хлеба бедному населению в Балахано-Сабунчинском промысловом районе (без различия национальности).

Тагиев был инициатором помощи пострадавшим не только в Баку. Крупные армяно-азербайджанские столкновения произошли также в Елисаветпольской губернии, в частности, в Шуше. Как сообщала газета «Баку», Тагиеву, как председателю Мусульманского благотворительного общества, генерал-губернатор С.Фадеев разрешил устроить собрание почетных мусульман для создания комитета, в обязанности которого будут входить определение степени нужды каждого из уездов Елисаветпольской губернии, пострадавших от армяно-азербайджанской резни, а также сбор пожертвований для этой цели.

В августе-сентябре 1906 года в театре Тагиева устраивались спектакли, литературно-музыкальные вечера, сбор от которых поступал в пользу пострадавших от резни шушинцев.

Масштаб ущерба, понесенного азербайджанским населением в результате армянского террора, был настолько большим и охватывал не только Северный Азербайджан, но и другие регионы, где компактно жили азербайджанцы, что Тагиев возбудил перед наместником И.Воронцовым- Дашковым ходатайство о разрешении учредить на Северном Кавказе и в Дагестане комитет для сбора пожертвований в пользу пострадавших мусульман Восточного Закавказья.

Активное участие в оказании помощи жертвам резни принимала супруга — Сона ханум, ближайшая сподвижница великого благотворителя во многих его общественно-полезных делах. В декабре 1906 года в доме Тагиевых по ее инициативе состоялось собрание почетных мусульманок Баку. Целью заседания было оказание помощи пострадавшим в Елисаветпольской губернии.

Сона Тагиева выступила с речью, в которой не только указала на важность оказания помощи единоверцам, но и укорила женщин за то, что они отстают в благотворительных делах от своих мужей. Ее речь можно охарактеризовать как своеобразный манифест мусульманки, стремящейся к равноправию в обществе.

Так, Сона ханум сказала: «Знаете ли вы, что наши единоверцы и единоверки умирают с голода и холода, жилища их разрушены; трудно описать даже, в каком жалком положении они находятся… Единственная надежда их на своих состоятельных единоверок и единоверцев, поэтому обращаюсь к вам, дорогие сестры, и прошу, кто сколько может, пусть окажет помощь. Такой помощи требует прежде всего учение великого Пророка нашего… Несмотря на то, что в отношении помощи сердце женщины чувствительнее сердца мужчины, последние в этом опередили нас.

Сегодня вы здесь присутствуете. Пусть это будет первым нашим собранием. Изберем из своей среды несколько членов, организуем «мусульманский дамский комитет» по сбору пожертвований в пользу голодающих Елисаветпольской губернии и приступим к делу».

Комитет был избран, председателем его стала Сона Тагиева.

На имя Тагиева отправлялись также пожертвования со стороны. Кстати, этот опыт уже имел место после разрушительного землетрясения 1902 года в Шемахе, когда из разных уголков Российской империи в адрес Тагиева поступали денежные средства в помощь пострадавшим. Также было и с жертвами армяно-азербайджанской резни.

В прессе тех лет удалось обнаружить одно свидетельство такой помощи, но можно предположить, что это был не единственный случай. Так, графиня Варвара Давыдовна Воронцова-Дашкова (сноха наместника И.И. Воронцова-Дашкова) отправила Тагиеву следующую телеграмму: «Многоуважаемый Гаджи Зейнал Абдин! Прилагаю при сем переводный бланк на 3500 руб., половину чистого сбора с данного мною благотворительного бала в пользу голодающих Зангезурского уезда».

Обращает внимание дата газетной заметки — 9 февраля 1907 года, когда уже не происходили армяно-азербайджанские столкновения, тем не менее, последствия их все еще не были предотвращены.

С присущей ему щедростью Тагиев отнесся и к такому вопросу, как плата за размещение в его доме войск. Дело в том, что для предотвращения армяно-азербайджанских столкновений в Баку из Тифлиса были стянуты дополнительные войска. Ввиду нехватки казарм городские власти обратились к домовладельцам с просьбой разместить солдат и офицеров в своих домах с последующей компенсацией за квартирование. Бендерский полк разместился в особняке Тагиева на Горчаковской.

После установления относительного спокойствия в Баку городская управа разослала всем домовладельцам запросы, в какую сумму они оценивают помещения, занимаемые войсками. Тагиев ответил, что они никакой платы с города за помещение взимать не намерен.

Таким образом, опираясь на широкий пласт источников, можно убедиться, что крупный азербайджанский предприниматель, великий благотворитель и меценат Гаджи Зейналабдин Тагиев сыграл важную роль в предотвращении последствий армяно-азербайджанской резни в 1905-1906 гг. Тагиев предпринимал немало усилий для воцарения мира и прекращения насилия не только в Баку, но и в других регионах Кавказа.

Деятельность Гаджи Зейналабдина Тагиева в годы резни 1905-1906 гг. являла собой очередной пример его верного служения своему народу, его человеколюбия, толерантности и щедрости.

Л.ЭЮБОВА