Саммит НАТО в Гааге 2025 года стал беспрецедентным не по количеству решений или присутствующих лидеров, а по поразительной лаконичности итогового коммюнике. Документ, составленный всего из 427 слов, стал самым коротким за последние три десятилетия, уступив даже пражскому коммюнике 2002 года. В сравнении с Вашингтонским заявлением 2024 года, насчитывающим около 5 000 слов, нынешний документ представляет собой почти символический жест — и, возможно, не случайный.

Для военного блока, который десятилетиями выстраивал свою идентичность на сложной бюрократической и политической структуре, подобная сжатость может быть сигналом не только усталости, но и нарастающего отсутствия консенсуса среди участников. Вопрос не столько в лаконичности, сколько в содержательном кризисе: все меньше позиций, по которым можно достичь единства.

В документе всего пять пунктов. Украина упоминается дважды, Россия — один раз, Китай — вовсе отсутствует. Если в предыдущие годы центральной темой была украинская повестка, с упором на поддержку Киева и сдерживание Москвы, то сегодня этот акцент фактически нивелирован. Это может свидетельствовать о том, что союзники устали от конфликта, испытывают внутренние разногласия или попросту не видят единого пути в его урегулировании.

Единственным заметным элементом заявления стал пункт о повышении военных расходов стран-участниц до 5% ВВП к 2035 году. Напомним, что нынешний обязательный уровень составляет 2%. Теоретически это сигнал о стремлении усилить оборонный потенциал альянса на фоне глобальной нестабильности. Но в условиях, когда экономики стран Европы сталкиваются с инфляцией, энергетическим кризисом и ростом социальной напряженности, эти намерения выглядят скорее декларативными.

Повышение военных расходов до 5% может стать непосильным для многих стран. Более того, внутреннее недовольство избирателей такими решениями только усугубляет политический раскол в самих странах НАТО. Это также поднимает вопрос: кто именно и в каком объеме готов нести бремя обороны, особенно в свете ослабления лидерства США.

Отсутствие Китая в тексте коммюнике особенно примечательно. Еще недавно Пекин рассматривался как долгосрочный системный вызов для Запада, но в этот раз тема КНР просто проигнорирована. Это может быть обусловлено желанием избежать дополнительной напряженности в отношениях с азиатскими странами или разногласиями между членами НАТО по поводу характера угрозы со стороны Китая.

Часть европейских государств, особенно Германия, Франция и Италия, стремятся к сохранению прагматичных экономических связей с Поднебесной. Любая жесткая риторика в отношении Китая могла бы не только вызвать раскол внутри НАТО, но и подорвать внутреннюю стабильность этих стран.

Еще недавно Запад единодушно поддерживал Киев, обещая помощь «столько, сколько потребуется». Сегодня же нет ни конкретных обязательств, ни новых пакетов военной помощи, ни упоминаний о перспективах членства в НАТО.

Это может означать внутреннюю переоценку приоритетов. В частности, растет озабоченность возможной эскалацией с Россией, а также ощущается давление со стороны собственных электоратов, уставших от затяжного конфликта. Все это усиливает впечатление, что украинская тема утратила свое стратегическое значение для альянса.

НАТО оказался в ловушке собственной архитектуры: 32 государства со своими интересами, электоральными циклами и внешнеполитическими доктринами. Единого лидера, как это было в эпоху «холодной войны», сегодня не существует. США, хоть и остаются крупнейшей военной силой альянса, но теряют свою моральную гегемонию, особенно на фоне внутренних кризисов и предстоящих выборов.

Формально НАТО сохраняет работоспособность, но все чаще становится ареной для согласования минимальных позиций. Стратегическая цельность размывается, как и понимание того, каким должен быть альянс в XXI веке. Будет ли он по-прежнему оставаться инструментом коллективной обороны или трансформируется в нечто иное — вопрос остается открытым.

Гаагский саммит поставил под сомнение актуальность НАТО как глобального игрока. Если раньше альянс претендовал на определение правил игры в мировой безопасности, то теперь все чаще выглядит как клуб по интересам, неспособный принять жесткие решения. Такая трансформация угрожает самому смыслу его существования.

Эксперты предупреждают: если НАТО не предложит новой миссии, адаптированной к реальностям многополярного мира, он рискует утратить влияние. В эпоху, когда усиливаются региональные конфликты, возрождаются авторитарные режимы и ломаются старые альянсы, стратегия НАТО не может оставаться в прошлом веке.

Рекордно короткое коммюнике саммита в Гааге — не случайность и не техническая ошибка. Это зеркальное отражение состояния НАТО в 2025 году. Уставший, раздробленный, неспособный к стратегическому планированию альянс теряет свои позиции. И если в ближайшие годы не произойдет перезагрузка его миссии, реформирование институтов и обновление лидерства, НАТО рискует превратиться в символ ушедшей эпохи — влиятельный в прошлом, но все более неуместный в настоящем.

Р.ВЕЛИЕВ