Толерантность есть зло?
События во Франции, Австрии, Германии и в некоторых других странах Западной Европы наводят на мысль, что в толерантной на словах Европе все-таки власти, да и сами европейцы, по-разному смотрят на терпимость, на уважение ценностей некоренных европейцев. Хотя понятие «толерантность» появилось именно благодаря присутствию в странах Европы людей из бывших колоний в Африке и на Ближнем Востоке. 
Опираясь на свои традиционные морально-этические и семейные ценности, Европа объявила о своей толерантности, то есть о терпимости к традициям этнических и религиозных меньшинств, поселившихся на европейских просторах, признав привнесенные извне ценности частью системы существующих в Европе испокон веков достижений. 
И в самом деле, до распада Советского Союза как-никак была эта терпимость к представителям других народов и этносов, по тем или иным причинам нашедших приют в странах Европы. Фактически, конец активной фазы колониализма дал некую возможность многим людям из бывших колоний перебраться в Европу (к колонизаторам, как это ни печально) в поисках лучшей жизни.
Однако оказалось, что мигранты были нужны Европе в качестве дешевой рабочей силы, как в промышленности, так и в сельском хозяйстве. К тому же разница в оплате труда иммигранта и местного гражданина была достаточно существенной. А быстро развивающейся Европе нужны были дешевые рабочие руки. Так появилась взаимная выгода от притока из бывших колоний рабочей силы и появления промышленной элиты в странах Европы, таких как Франция, Италия, Испания, Англия, Германия (после Второй мировой войны), особенно в середине прошлого века, а точнее - в 60-70-ые годы ХХ столетия, во время разрушения самой системы колониализма, получения независимости немалым числа стран в Африке и на Большом Ближнем Востоке. В этом процессе роль СССР была огромна. Его политическая и военно-экономическая помощь странам Азии, Африки и Ближнего Востока способствовали зарождению национально-освободительных движений в бывших колониях Запада и, конечно, появлению в афро-арабском мире десятков независимых государств. Таким образом, наплыв мигрантов тогда был существенен, и остановить этот исторический процесс было фактически невозможно.
Как известно, новая, послевоенная Европа была на распутье, между США и Советским Союзом, а, значит, между двумя социально-политическими системами. Чтобы найти свое место в равной удаленности от агрессивного капитализма и настойчивого социализма, страны Европы выбрали так называемую третью модель развития – гибридную систему (позаимствовав часть от капитализма и часть от социализма), и создали новый союз – Европейский, где первоначально было 5, а потом 17 стран Западной Европы, и, объявив свои границы внутри этого союза открытыми, так сказать, заявили о свободном безвизовом перемещении населения этих 17 стран–членов ЕС. Это стало отправной точкой свободного выбора иммигрантами места постоянного проживания в любой стране Европейского союза, причем со схожими законами, правилами, социальной политикой и конечно, отношением к традиционным ценностям приезжих «гостей», жаждавших лучшей жизни. 
Поначалу, почти в течение 40 лет, так и было. Мигранты жили в условиях евротолерантности. Поэтому они могли без особых препятствий следовать своим традициям, обычаям, предписаниям их религии и разного рода верований. Конечно, большую часть мигрантов, например, во Франции и Италии, составляли выходцы из Северной Африки – Алжира, Туниса, Марокко и, конечно, Ливии, Нигерии и т.д. То есть существенную часть мигрантов составляли мусульмане. 
За 40-50 лет, которые пришлись на вторую половину прошлого века, особых проблем с мигрантами не было. Конечно, они вообще не ассимилировались с титульной нацией, компактно жили на окраинах больших городов, создавая особую мигрантскую зону, во многом отличающуюся по уровню жизни от центральных городских кварталов. Даже получая гражданство и участвуя в общественно-политической жизни в стране проживания, они были как-то незаметны чужому глазу в особых условиях проживания, с отличающимися правилами существования от общей массы населения той или иной страны. Толерантность, возведенная на пьедестал политики государства, способствовала под этим «зонтиком» терпимости в отношении многих недостатков и нарушений мигрантами существующих правил общежития. Но если появление на карте мира нового социалистического государства – СССР - привело к созданию независимых государств в Африке, Азии, на Ближнем Востоке, а после Второй мировой войны и к революциям во многих колониях и небольшому притоку мигрантов в страны Европы, то с распадом Советского Союза этот приток начал увеличиваться по двум причинам. 
Во-первых, страны Африки, ориентированные на СССР, остались без поддержки, и часть их населения тоже присоединилась к уже устроившимся в Европе мигрантским анклавам. В итоге количество мигрантов в этих странах заметно выросло. А в начале XXI века произошли серьезные изменения - как в Европе, так и в бывших колониях. 
Во-вторых, капитализм в Европе дошел до пика своего развития, и не стал обеспечивать ее экономическим, финансовым и социальным благосостоянием. Источники доходов в Европе сильно оскудели. Начался, причем не очень заметно, посткапиталистический период развития, который требовал завоевания новых источников наполнения казны. За счет внутренних ресурсов обеспечить все требуемое стало невозможно. Поэтому снова взгляды Европы устремились на свои бывшие колонии в качестве новых источников богатства и благосостояния…
Таким образом, Запад постепенно начал заново завоевывать колонии, организуя цветные революции или прямые вооруженные вторжения, например, в Афганистан, Ирак, Ливию и Сирию. Войны в этих странах способствовали существенному увеличению числа мигрантов из них и, причем до такой степени, что вместо необходимого Запад получил миллионы голодных мигрантов, которых надо было приютить, обустроить, накормить и создать такие условия их сосуществования с гражданами своих стран, чтобы не очень нарушить систему толерантности, считающуюся одной из важных ценностей Старой Европы. 
Но, естественно, соблюсти приемлемый баланс разных по сути, даже по форме, ценностей не удалось. Постепенно, как и предполагалось, подняли голову местные националисты, появилось немало движений правого толка, даже с неофашистскими лозунгами *Европа для европейцев*. До сих пор остановить этот негативный процесс не удалось ни в одной стране Европы, в том числе в Германии, Франции, Италии, Испании, Англии...
Неонационалистам долго искать своих врагов не пришлось. Количество мигрантов из стран, где сам же Запад затевал войны, в разы увеличилось, и, естественно, обеспечить их всеми необходимыми социально-бытовыми условиями не удалось ни в Германии, ни в Италии, ни в Испании, ни в Англии и, конечно, ни во Франции, где, по подсчетам некоторых СМИ, число некоренного мигрантского населения превысило 15 млн.
Неомигранты, прибывающие в итальянские и испанские порты (причем в очень большом количестве) через Турцию и Грецию, Средиземное море, создали не только огромные экономические и финансовые, но и политические проблемы, решение которых не найдено до сих пор. 
Желание и жажда пополнить свою казну за счет нефтедолларов из Африки и Ближнего Востока стало проклятием для политиков ЕС, особенно в Германии, Франции, Греции, Италии, Испании и, конечно, в других, в том числе десяти новых членов Евросоюза.
Огромный поток мигрантов через Турцию из Сирии, Ливии, Ирака заставил Европу просить Анкару за определенную оплату оставить беженцев на территории самой Турции. Тем самым Европа в определенной мере стала заложницей внешней политики Турции, которая очень искусно и умело пользуется своим преимуществом, и в некоторых вопросах заставила Европу согласиться с условиями Анкары!
Кроме того, осталось немало неконтролируемых боевиков, подготовленных самим же Западом, в частности, НАТО, которые составляют серьезную опасность для европейцев, жаждущих нефтедоллары. Этот политико-финансовый капкан на сегодня принадлежит братской Турции и делает ее более смелой во внешней политике, давая ей возможность в некоторых курьезных случаях диктовать свою волю странам Евросоюза…
Кроме того, на территории Турции остаются примерно около 3 миллионов беженцев с семьями, число которых может только естественным образом увеличиваться…
Вот в таких ужасных для Европы условиях отстаивать так называемые евроценности становится все более проблематичным. На примере Франции, Италии, Испании, Германии явно просматривается серьезное противостояние одних ценностей другим, в данном случае ценности мусульман не имеют такого статуса святости. Но ведь так не должно быть!
Говоря о терактах, как о симптомах болезни общества во Франции и Австрии, премьер-министр Австрии заявляет о «борьбе цивилизации против варварства», что совсем не соответствует действительности.
Однако против варварства воюем мы все - мусульмане, христиане и представители других мировых религий. Убийство – это серьезное преступление. Но при любом преступлении существует мотив. Без него фактически не происходит сколько-нибудь серьезного нарушения закона.
В данном случае мотив ясен – оскорбленные чувства мусульман бульварной желтой прессой, что является делом небольшой группы людей, граждан Франции. И это не первый раз. Жертвами этих «свободных от стыда и совести» художников стало немало людей…
Разве ради той же святой толерантности власти Франции не могут хотя бы пристыдить таких нелюдей, призвать к разуму, уважению моральных и иных ценностей других?!
Почему, скажем, из-за дурости пары горе-карикатуристов должны гибнуть ни в чем не повинные люди? Ведь тот, кто совершил это гнусное преступление, тоже жертва своих сомнительных ценностей. Значит, не цивилизация против варварства, а одни подлинные ценности против других, говоря мягко, сомнительных.
Думаю, если ценности создают такие трудноразрешимые проблемы, не лучше ли призвать обе стороны уважать ценности другой? Почему просвещенная Европа ведет себя так высокомерно - объявляя толерантность одной из своих важнейших ценностей, в то же время допускает оскорбление чужих ценностей? Это и есть свобода самовыражения? Ведь самовыражение тоже бывает разным: у одного оно совершается пером, у других – ножом или пистолетом. Конечно, разница огромная, но суть от этого не меняется.
Может, сама толерантность и есть ложное представление о ценностях вообще и свободе слова, самовыражения - в частности? В данном случае они могут не совпадать по своей сути. Это было бы даже неверно. Значит, ценность одного может противоречить ценности другого. Где мы можем найти золотое сечение, правильный баланс между ценностями разных людей из разных религий, из разных культур?..
Универсальных ценностей фактически не бывает. Есть сверенная с обстоятельствами реализация этих ценностей. Конечно, существуют вечные ценности - данности по сути, которые не от нас зависят. Но есть и ценности, созданные человеческим разумом. Вот тут можно найти лазейки, внести некие коррективы, не изменяя сути, разнообразить подходы к ним. Бывает так, что вчерашняя ценность сегодня может навредить и человеку, и обществу. 
То, что создает человек, как мне кажется, допускает некую корректировку, незаметно изменяя ее суть или способность реализации этой самой составной части общих ценностей. В этом, как мне представляется, заключается работа ответственных за судьбы людей, доверивших им управление страной, государством. Им поручено развязать узлы, решать возникающие проблемы. Но никак не подливать масла в огонь, направление которого во многом не зависит от человека, независимо от его статуса.