В мире есть много религий: так называемые «небесные» (ниспосланные сверху священные писания – иудейство, христианство, ислам) и, конечно, мировые религии (буддизм, брахманизм, индуизм, бахаизм и т.д.). Последние имеют свод морально-этических и нравственных норм общежития, призванных создавать и сохранять условия для создания и развития добрых отношений среди их последователей.

Есть религии, которые служат одному народу, например, евреям, армянам, некоторым индийским народностям, этносам и т.д. Среди них национальными можно считать иудаизм – религию евреев всего мира, индуизм и некоторые ответвления христианства, например, григорианство…

При этом ни христианство, ни ислам не делят своих последователей на нации, народы, этносы, не продвигают идеи национализма. Однако из этих двух небесных религий только ислам в абсолютном измерении не признает деление людей на нации и народы. Ислам – религия общемировая и общечеловеческая, в нем нет иерархии, посредников между верующими и Аллахом. Поэтому народам, принявшим ислам, в принципе, чужды чувства национализма, с вытекающим отсюда отсутствием враждебности к другим народам и нациям.

По этой причине идея национализма не смогла распространиться в мире ислама, хотя и насаждалась более 50 лет с помощью СССР в таких странах арабо-исламского мира, как Египет, Ирак, Алжир, Сирия и т.д.

Как и ожидалось, еще до распада СССР, исламизм победил национализм, за исключением пока еще двух крупных стран мусульманского мира – Иран (с ХVI века) и Турция (с ХХ века, точнее, с 1923 года, после роспуска Османской империи, на руинах которой осталось немало независимых государств).

Иран во время правления Шах Исмаила Хатаи создал на основе шиизма свою религиозно-идеологическую базу, сформировал на этой основе персидскую нацию и, следовательно, персидский национализм. Иран фактически отдалился от общей исламской уммы и до сих пор продолжает стоять особняком среди всей исламской общины. Благодаря этому в Иране был создан прецедент – национализм местного масштаба со своими минусами и разумеется, плюсами – сплочением нации вокруг идеи шиизма. Ныне шииты составляют всего 10 процентов от общего числа мусульманского мира.

Второй по списку идет Турция после 1923 года, и это было связано с приходом к власти кемалистов-младотурков. В борьбе с господством религии в Османской империи Ататюрку за 5 лет (с 1918 по 1923 гг.) удалось определить контуры турецкого национализма вне ислама в целом. Сама национальная идеология вне религии была окончательно сформирована к 1931 году. Ислам стал частным делом каждого гражданина Турецкой Республики.

Итак, среди стран с мусульманским населением есть всего две нации и следовательно, два вида национализма – персидский и турецкий. Это, скорее, исключение. В основном, исламский мир остается верным принципам мусульманской общины, уммы, а ислам продолжает оставаться религией без разделения своих последователей на нации, народы и этносы…

Хорошо это или плохо – судить не нам. Уже более 1400 лет исламский мир живет по общему принципу: «Мусульмане – братья», то есть из одной общины или нет, между ними нет разницы. Отличие одного мусульманина от другого – это глубина его веры в Аллаха.

Что касается Ирана и Турции – двух мусульманских стран, столетиями явно и тайно враждующих друг с другом религиозных течений – шиизма и суннизма, то они долгое время благодаря порочной политике Франции, Англии и США не могли установить дружеские отношения. Перспектива сближения этих двух государств очень пугала Запад: ведь если две особо сильные страны исламского мира, численность населения которых в совокупности составляет 150 миллионов человек, установят добрые отношения и, не дай Бог, заключат стратегический договор, это не сулит Западу ничего хорошего. Потому более чем 200 лет Запад всеми силами строит козни, приводящие к сохранению напряженных отношений между этими странами.

После ухода из власти Сулеймана Демреля выборы выиграла происламская партия «Рифах» Эрбакана, который и стал премьер-министром Турции. За 6 месяцев он совершил два визита в Иран и выразил желание установить хорошие политико-экономические отношения между Турцией и Ираном.

Понимая, что сближение двух сильных мусульманских стран может создать смертельную угрозу самой Европе и интересам США как в Европе, так и на Большом Ближнем Востоке, Запад принял решение совершить переворот власти Эрбакана после 6 месяцев его нахождения у власти. В результате его отправили в отставку, распустили партию «Рифах», а потом и самого Эрбакана посадили в тюрьму. Стоит отметить тот факт, что в то время нынешний президент Турции Реджеп Тейип Эрдоган был заместителем Эрбакана по партии. Через несколько лет после упомянутых событий он создал новую политическую организацию - «Ак» партию, затем с помощью Фатуллаха Гюлена (находившегося с того времени в США, штат Пенсильвания) победил на выборах, став премьер-министром, а далее, осуществив серьезные преобразования в политической системе власти, стал президентом, и с 2003 года руководит Турецкой Республикой, постепенно выходя на передний план и в международных отношениях. Он выдвинул с самого начала мысль об участии научного ислама (что это, до сих пор не было известно никому и сейчас никто толком не может объяснить суть данного феномена) во власти. Основной его лозунг – это смесь религии и светской власти…

В отличие от Турции, в Иране ислам является официальной идеологией страны, и все законы, принимаемые парламентом, пропускаются через сито религии…

Итак, перед нами две модели использования ислама в управлении государством. Хотя есть серьезная разница между политическими строями этих мусульманских стран. Не вдаваясь в подробности, скажу сразу, что ни один из этих вариантов участия религии в управлении государством нам не подошел, хотя были попытки взять за основу турецкий вариант. У нас другие обстоятельства, другие подходы к роли религии в политической системе государстве. Как мы отметили выше, мы считаем, что религия входит в триаду управления государством (власть, общество, религия), при этом религия имеет свои задачи, находясь в области морали, нравственности, то есть в горизонтали. Она не является частью вертикали власти. Мы считаем, что власть, общество и религия являются тремя важными элементами управления государством. У каждого из них имеются четкие обязанности, дополняющие друг друга. В этом триединстве и заключается успех развития страны и государства в целом. 

По этой причине мы считаем, что принятие чьей-либо «модели» религии может помешать нам и внесет путаницу в систему политической власти, воспрепятствует четкому определению места религии в обществе. Она занимает свое место только в горизонтали развития страны и общества в целом.

Тем временем нам часто приходится слышать рассуждения ученых и религиоведов о национальных моделях религии. Например, о некоем русском содержании православия, об иранских и турецких моделях ислама, об индийском, китайском или японском буддизме, и даже необуддизме. 

Любая скопированная модель, согласно общепринятым правилам логики, не может отражать все свойства оригинала. Это должно быть известно многим, кто хоть немного знаком с законами логики.

Оригинал любой религии, в данном случае речь идет об исламе, имеет неизменный характер. Значит, к этому оригиналу нельзя подобрать разные модели, различные «ключи». Религия не может дефилировать, грубо говоря, на разных подиумах, демонстрируя сезонный характер изменений. 

В модельном бизнесе меняется форма одежды, обуви, белья. Религия же зиждется на неизменном внутреннем ее содержании. Она не может быть смоделирована в зависимости от господствующей формы идеологии, используемой в политике отдельных стран. 

Там, где существует виртуальный идеал, как недостижимый объект, можно дать волю фантазии. Именно так поступали политические деятели в разные периоды истории, так же они продолжают поступать и сейчас. Сегодня имеются несколько «котирующихся» моделей государственного строя. Выбор, так сказать, есть! Начиная от монархии до «супер-демократической» структуры.

Однако применить такую схему к религии представляется вовсе невозможным. Хотя и тут не обходится без вариантов. Например, сегодня от первоначального христианства осталось совсем мало. Растащили его по кускам и сделали частью как бы национального богатства, построив в соответствии с ним свою культуру и даже быт. Выработали систему канонов, предписаний квазирелигиозного характера, ложные по сути своей критерии жизненных ориентиров, морально-этические ценности. Поэтому каноны католицизма, православия, протестантизма, которые представляют собой «модели» одной и той же религии – христианства, порой кардинально отличаются друг от друга, хотя при всех нововведениях суть христианской религии составляет триада – Отец, Сын, Святой дух.

Казалось бы, эти субстанции священны по своему характеру и не должны, не могут быть объектами или темой не только для каких-то дискуссий, вольных рассуждений, но даже для сомнений. Однако человеческое общество, увы, далеко не едино, оно стало таковым, что ныне претензий к национальному моделированию религии у людей хоть отбавляй. Религии (я имею в виду небесные религии, имеющие священные писания, пророков), будучи частью, скажем, божественной энергетики, не могут быть изменены или как-то приспособлены к условиям жизни людей, принявших эту религию, как основу веры, ее структуры, обеспечивающей сосуществование народов и наций, отдельных этнических групп и даже племен.

Невозможность или неумение полностью соблюдать каноны, предписания той или иной религии не могут быть сколько-либо серьезной причиной изменения ее статуса или содержания. На этот счет предусмотрены указания в священных писаниях о том, что каждый верует по мере своей готовности принять то или иное положение веры. Это касается 100% степени готовности индивида углубить свою веру.

Постепенность, умеренность и многоступенчатость процесса углубления веры предусмотрены во всех религиях. Кроме того, истинно верующие считают, что религии ниспосылаются в оригинале, изменить или как-то смоделировать их по своему усмотрению невозможно в принципе. Это разрушит саму систему верования, и религия потеряет свою божественность. 

Смоделированная, измененная людьми религия, по сути, не может быть источником истинной веры. Она, скорее, может стать идеологией. Об этом можно судить по сотням разных протестантских сект, разбросанных по всему миру. Каждая из них по-своему и, как правило, ложно трактует и преподносит суть христианства. В результате от первоначального, истинного христианства остаются только отдельные элементы. Собрать их вместе, совместить не удается ни одному из существующих христианских направлений. В мире более 100 лет существует религиозное течение – «Единение церквей», но оно не получило одобрения ни одной конфессии и развивается, как отдельное направление современного христианства, хотя создатели этого течения изначально предполагали собрать все религии мира под одной крышей. В исламе существуют почти такие же проблемы, взаимоисключающие подходы ко многим фундаментальным основам мусульманской веры. Попытки же смоделировать религии по национальным признакам и условиям жизни и быта народов могут привести лишь к ослаблению устоев веры, а значит, и самой религии, как структурированной системы вероисповедания. В результате страдает само общество, блуждая в поисках более правильного ответа на вопросы собственной веры, как внутреннего стержня человека. Но с появлением каждого направления в любой религии возможность удачного завершения поисков истины становится все более прозаичной, проблематичной и несбыточной.

Рафик АЛИЕВ,
директор Центра исламоведческих исследований «Иршад»,
профессор, доктор философских наук