Заявление Никола Пашиняна в Гамбурге о том, что выход Армении из Евразийского экономического союза не является самоцелью, но вступление в Евросоюз — уже самоцель, окончательно подтверждает: нынешнее армянское руководство пытается усидеть на двух стульях, не имея реального понимания, какой из них рухнет первым.

Пашинян говорит о «точке выбора», до которой Армения якобы еще не дошла. Но именно он же запускает процесс, который неизбежно приведет страну к необходимости принимать это решение. В политике такие противоречивые формулировки обычно означают одно: власти понимают, что им придется расплачиваться за амбиции, но боятся объявить об этом открыто, чтобы не потерять остатки внутреннего контроля. 

Сегодня Ереван откровенно дрейфует в сторону Запада, но при этом пытается сохранить привилегии от членства в ЕАЭС и ОДКБ. Пашинян делает вид, что между этими курсами есть пространство для маневра, хотя даже европейские чиновники открыто говорят: «Одновременного членства в ЕС и ЕАЭС не может быть — это политически и юридически несовместимо».

Подписанный президентом РА Ваагном Хачатуряном закон о начале процесса вступления в Евросоюз стал точкой, от которой уже нет пути назад. Это не косметический жест, это не «символическое заявление о намерениях», как пытаются объяснить в Ереване. Это полноценный правовой акт, запускающий механизм глубокого институционального сближения с ЕС. Референдум, о котором говорит Пашинян, лишь прикрытие: его цель — переложить ответственность на население, чтобы в случае провала сохранить кресло, а в случае успеха — заявить, что «народ так решил».

Но главный вопрос в другом: зачем Армении идти в процесс, заведомо понимая, что критерии Европы для нее недостижимы в обозримом будущем? Пашинян отвечает: «Чтобы стимулировать реформы». Но это объяснение выглядит слабым даже для внутреннего потребителя. Истинная причина — политическое перераспределение ответственности внутри Армении. Пашинян хочет показать обществу, что именно он «выводит страну на Запад» и «освобождает ее от российской зависимости». Но при этом он умалчивает о цене: потеря преференций ЕАЭС, возможные ограничения со стороны России, удорожание товаров, потеря рынка, осложнение логистики, разрушение цепочек поставок и резкий рост нагрузки на бюджет.

Армения не выдержит жесткого разрыва с Россией. Экономика республики в значительной степени зависит от российского рынка, от энергетики, от трудовой миграции, от транзита. Потеря ЕАЭС означала бы резкий удар по армянской финансовой системе — и Пашинян это понимает. Отсюда и двойственная риторика: выйти не хотим, но в ЕС идем. Это классический пример политического маневрирования из страха перед последствиями.

Реакция Москвы закономерна. Вице-премьер РФ Алексей Оверчук прямо заявил: вступление Армении в ЕС несовместимо с членством в ЕАЭС. Это не угроза, не предупреждение — это юридический факт, заложенный в самой архитектуре двух интеграционных проектов. Иными словами, любая попытка Армении «играть на два фронта» обречена провалиться.

Москва уже рассматривает закон о начале вступления в ЕС как фактическое начало выхода Армении из ЕАЭС. Дело даже не в идеологии — это практический вопрос. У ЕАЭС есть единые процедуры, стандарты, внешняя торговая политика, тарифы, энергетические схемы. У ЕС — свои, полностью противоположные. Выбрать один путь — значит отказаться от другого.

Министр экономики Армении Геворг Папоян говорит, что Ереван не собирается выходить из ЕАЭС. Это выглядит как попытка успокоить население и снизить градус беспокойства среди предпринимателей. Но как объяснить тогда заявление самого Пашиняна, что членство в ЕС — самоцель? Как объяснить подписание закона о начале процесса вступления? Как объяснить курс на реформы по европейскому стандарту?

Эта многовекторная риторика становится столь запутанной, что начинает работать против самого Пашиняна. У него появляется все больше критиков и на Западе, и в России. Европа не любит непредсказуемость. Россия не любит двурушничество. А армянское общество устало от постоянной смены курса. 

Между тем Европа не спешит давать Еревану гарантии. В Брюсселе прекрасно понимают, что Армения хочет получать выгоды от Запада, но остается зависимой от России. В ЕС нет консенсуса о том, стоит ли принимать страну, не готовую к глубоким реформам, к борьбе с коррупцией, к изменению судейской системы, к перестройке экономики. То есть Армения воспринимается в Европе как страна, пытающаяся «прощупать почву», а не как надежный партнер.

Пашинян обещает «выйти в выигрыше» при любом сценарии. Но история мировой политики учит обратному: многовекторность работает только у сильных стран. Для слабых это путь к потере всех союзников.

З.РАСУЛЗАДЕ