Новая политическая и дипломатическая динамика, сформировавшаяся в треугольнике Запад-Россия-Турция, приводит к серьезным изменениям в глобальной системе безопасности. Так, Европейский союз, постепенно теряющий американский «зонт безопасности», теперь вынужден искать политического диалога с Россией. Турция, с другой стороны, быстро и решительно пытается взять на себя роль посредника по украинскому урегулированию. И параллельно со всем этим серьезное нарушение существующего баланса внутри НАТО ведет к возникновению новой военно-политической ситуации.

Суть в том, что параллельно с ухудшением ситуации на мирных переговорах по украинской войне постепенно меняется политическая и дипломатическая риторика в западном лагере. С одной стороны, европейские лидеры вновь поднимают вопрос о возможности прямого политического диалога с Россией. С другой стороны, Турция становится единственным глобальным игроком, имеющим одновременные каналы политического диалога с Вашингтоном, Москвой и Киевом. В этой связи неслучайно президент России Владимир Путин заявил о своей готовности к политическому диалогу с французским лидером Эммануэлем Макроном, официальная Анкара устанавливает активные дипломатические контакты в США по мирному процессу, а Белый дом подчеркивает роль Турции как «стратегической опоры» в рамках НАТО.

В то же время заявление Макрона о том, что политический диалог с Россией «мог бы быть полезен» для Европы, свидетельствует о стратегической усталости, наблюдаемой в Европейском союзе. Этот призыв создает парадокс на фоне решения Европейского союза выделить Украине 90 миллиардов евро помощи. Ведь, с одной стороны, Европейский союз финансирует войну, а с другой — ищет пути выхода из нее.

Так или иначе официальный Париж уже понимает, что чем дольше затягивается война на Украине, тем глубже будет экономическая, военная и политическая зависимость Европейского союза от США. С этой точки зрения, инициатива политического диалога воспринимается как попытка сохранить контуры будущих отношений западных стран с Россией, а также обеспечить, чтобы Европейский союз оставался «субъектом» за столом мирных переговоров.

Однако, несмотря на все это, Европейский союз, похоже, несколько запоздал с этими инициативами. Официальная Анкара уже успела поставить Турцию в центр параллельной дипломатии благодаря сбалансированной внешней политике, проводимой с начала украинской войны. Так, заявления министра иностранных дел Турции Хакана Фидана относительно мирных переговоров в США еще раз подтверждают уникальную роль официальной Анкары в процессе урегулирования украинского конфликта. Ведь Турция одновременно поддерживает прямой контакт с Россией на уровне лидеров, ведет переговоры с США и Европейским союзом как союзник по НАТО и продолжает политическую и военную координацию с Украиной.

Заявление Фидана о том, что вопрос Украины обсуждается в Соединенных Штатах наряду с вопросом Газы, показывает, что Белый дом рассматривает Турцию как ключевую политическую и дипломатическую площадку на перекрестке региональных кризисов. Это также соответствует стратегии США по маневрированию через третью сторону, а не напрямую с Россией в украинском конфликте. Встреча президента Реджепа Тайипа Эрдогана с российским лидером Владимиром Путиным в Туркменистане дала официальной Анкаре возможность понять позицию Кремля «без фильтра». И Турция теперь делится этим преимуществом как с Вашингтоном, так и с Брюсселем, еще больше укрепляя свой статус посредника.

Как считают аналитики, Белый дом придает большое значение растущему влиянию Турции и ее роли на мировой арене. Даже сенатор-республиканец Линдси Грэм выдвинул тезис: «Сильная Турция означает сильное НАТО». И его заявление ясно демонстрирует намерение Белого дома перейти на новый этап в отношениях с Анкарой. В частности, возобновление дискуссий вокруг программы F-35 показывает, что США предпочитают стратегию укрепления позиций Турции в рамках НАТО

Таким образом, официальный призыв Парижа к политическому диалогу, позитивный ответ Кремля на него и активные посреднические маневры Турции показывают, что риторика «полной победы» над Россией постепенно сменяется прагматическим подходом. Хотя этот процесс еще не достиг стадии официальных и прямых мирных переговоров, вероятность возобновления политических и дипломатических каналов с Москвой возрастает. В этом процессе Турция выступает в роли главного глобального «актора влияния», Франция — в роли «альтернативного голоса» Европейского союза, а США — в роли центра, пытающегося косвенно управлять ситуацией. И эти новые форматы в будущем могут определить не только судьбу Украины, но и будущую архитектуру безопасности Европы.

А. ЗАМАНОВА