Можно сказать, что программа "Восточного партнерства" не только не оправдала себя, но и пришла к своему логическому концу. Изначально ЕС считал эту программу инструментом претворения в жизнь своей политики.
«Восточное партнерство» не привело к серьезному сближению ЕС со странами, охваченными этой программой. Однако программа не достигла успеха не из-за непривлекательности содержащихся в ней предложений (например, отсутствие обещания членства) или недостаточного потенциала ЕС для ее реализации. Концепция выглядела красиво. Но практика показала, что эти умозрительные построения плохо сочетаются с реальностью. 
Тот принцип, который эффективно сработал в отношении стран Центральной Европы и Балтии, плохо работает применительно к Беларуси, Украине, Молдове, Азербайджану, Грузии и Армении. И для этого существует несколько причин. Прежде всего, европейский пряник для этих стран оказался маленьким.
Им не предлагают полноценное вступление в ЕС, а только поощряют различными схемами сотрудничества. А это, как говорят в одном южном городе, две большие разницы.
Проблема еще в том, что ЕС не желает тратить на проект «Восточное партнерство» большие ресурсы. Сегодня, очевидно, и у ЕС, и у стран-членов «Восточного партнерства» возникло взаимное разочарование. Сейчас инициаторы ВП признают: к странам-участницам придется применять дифференцированный подход, а фактор давления ЕС воспринимается негативно постсоветскими государствами после кризиса в Молдове и конфликта на Украине.
 Вместе с тем отмеченные усилия по перезагрузке «Восточного партнерства» наталкиваются на существенные препятствия внутри самого Евросоюза.
Brexit, миграционный кризис и продолжающийся кризис еврозоны, постепенное внедрение концепции «Европы двух скоростей» и разделение Европы на «старую» (центр) и «новую» (периферия), создают новую ситуацию внутри ЕС, которая неизбежно отразится на его внешней политике. В сложившихся кризисных условиях «старую» Европу все меньше волнует судьба «Восточного партнерства».

Р.ВЕЛИЕВ