Приближающиеся президентские выборы в США, а также окончание периода действий военного эмбарго, введенного со стороны СБ ООН в отношении Ирана, обострили стремление Вашингтона в ближайшее время довести санкционный режим вокруг Тегерана до максимально жесткого уровня.
Между тем генеральный секретарь ООН Антониу Гутерреш отказался рассмотреть запрос США о восстановлении санкций против Ирана в рамках резолюции 2231. Соответствующее письмо генсек направил председателю Совета Безопасности ООН. Он отметил, что, несмотря на поданное США ранее уведомление о неисполнении Ираном положений Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД), СБ ООН «не предпринял никаких действий».
Ранее, 20 сентября госсекретарь США Майк Помпео заявил о восстановлении санкций против Ирана, вопреки ООН. Он пригрозил всем странам, которые не станут соблюдать «обязательства» по реализации мер в отношении Ирана, последствиями в форме односторонних действий Вашингтона. Он отметил, что, несмотря на мнение других стран-членов Совбеза ООН, решение о возобновлении санкций было принято в соответствии с процедурами организации, и его следует выполнять. 
Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД), подписанный в 2015 году Ираном и «шестеркой» в лице России, США, Китая, Франции, Великобритании и Германии, позволивший Тегерану вернуться в мировую экономику, начал стремительно терять свое значение с момента избрания Дональда Трампа президентом США. В 2018 году Вашингтон официально объявил о выходе из сделки, что создало для данного международного соглашения достаточно критическую ситуацию. Тут дело не в том, может ли далее существовать международный документ, когда из него свою подпись отзывает одна из сторон. Дело в том, что эта сторона и была центральным участником сделки, так как основная часть экономических, финансовых и политических проблем, с которыми сталкивался Тегеран, исходила именно от США. СВПД, тем самым был документом, который опосредованным образом регулировал отношения Ирана и Соединенных Штатов.
Технически СВПД продолжает действовать, так как остальные стороны – Иран и пять других государств – объявили о сохранении норм и правил соглашения. Однако содержательно, с точки зрения экономического и политического эффекта, соглашение, если не мертво, то основательно заморожено. Обязано оно новым статусом возвращению Вашингтона к введению односторонних по форме, но экстерриториальных по содержанию санкций в отношении Тегерана, которые в течение последних лет привели к существенному свертыванию инвестиционного и торгово-экономического сотрудничества Ирана с основными центрами мировой политики и экономики. Все крупные компании, которые после 2015 года устремились в Иран, из него после введения новых пакетов санкций со стороны США ушли, понимая, насколько возможные применимые к ним ограничения (почти все они торгуются на американских площадках) со стороны Вашингтона не смогут быть компенсированы теми или иными успехами торгово-экономического и инвестиционного сотрудничества с ИРИ.
Надо сказать, что США уже давно достигли нужного эффекта по изоляции Ирана от мировой экономики. Однако именно сейчас, когда в самих США обостряется предвыборная кампания, администрация Дональда Трампа собирается нанести по СВПД «смертельный удар». Таковым является решение администрации с 20 сентября 2020 года восстановить «все санкции ООН», введенные в отношении Ирана до заключения соглашения, и начавшие терять силу после 2015 года, когда соглашение было подписано.
Заявление Государственного секретаря США Майка Помпео о восстановлении Вашингтоном «санкций ООН» в отношении Ирана, с юридической точки зрения, является нонсенсом. Один член ООН, даже если он является постоянным членом Совета Безопасности, не может отменять или восстанавливать санкции, введенные самой организацией, при том, что ограничения, введенные СБ, предполагают обязательный консенсус всех его постоянных членов.
Однако юридическая сторона вопроса в данном случае вторична. Опыт введения односторонних санкций с экстерриториальным эффектом показал, что США могут себе позволить вводить национальные ограничения, последствия которых окажутся глобальными. В данном же случае заявление государственного секретаря означает, что США восстановят «санкции ООН» в отношении Ирана путем введения национальных ограничений, зеркальных санкциям ООН. На деле же их экстерриториальный характер будет означать, что они по статусу мало чем будут отличаться от международных. 
Само желание Вашингтона упаковать свои новые национальные рестрикции в термин «санкции ООН» имеет одну важную цель – связать их с 18 октября 2020 года, датой истечения срока действий введенного ООН эмбарго на поставки вооружений в Иран. Вашингтон на протяжении последних месяцев настоятельно уговаривал членов СБ продлить эмбарго и после 18 октября, однако провалил эту работу. Более того, в истории СБ ООН Вашингтон никогда не находился в такой изоляции, в которой находится сейчас по данному вопросу. Даже безусловная поддержка со стороны Лондона, в которой администрация Трампа была уверена, оказалась невозможной, чего практически никогда не было ранее. Теперь администрация Трампа идет другим путем – наносит свой удар, как по ООН, так и по СВПД. После введения санкций, как рассчитывают в Вашингтоне, ничего для Ирана с 18 октября не изменится, так как ни одна страна не посмеет начать поставки оружия Тегерану, отлично понимая последствия подобного шага.
Вопрос того, почему американская администрация так спешно и непопулярно для мирового сообщества идет на ужесточение давления на Иран и его партнеров, является важным и связан со стратегическими задачами, которые администрация Трампа и ее сторонники решают сегодня. Он имеет внутреннее и внешнее измерение. Внутреннее, безусловно, связано с предстоящими президентскими выборами в США, во время которых иранская карта будет активно разыгрываться. Однако не в традиционном виде, в котором разыгрывалась раньше – для мобилизации поддержки со стороны избирателей. Несмотря на то, что в последний период в США опросов по вопросу Ирана не проводилось, другие опросы говорят о том, что иранская проблема не является для общества актуальной. Американцев больше всего волнуют безработица, социальное напряжение и новый внутренний конфликт в США, между белыми и черными. Тем самым мобилизовать американское общество размахиванием кулака перед носом Тегерана не удастся, так как это не решает ни одну из острых для американского избирателя задач. Поэтому «иранский ресурс» сегодня администрацией используется с целью мобилизации финансовой и иной поддержки со стороны того меньшинства в США, для которого Тегеран был и остается онтологическим врагом. Речь идет о произраильском влиятельном лобби, состоящем из ярких представителей неоконсервативной элиты. Их финансовые вливания, а также их влияние на СМИ и евангелические церкви, нужны Дональду Трампу для переизбрания.
В то же время, вне зависимости от того, победит ли Трамп на выборах или нет, его антииранские союзники внутри США решают существенную для себя задачу – ведут американо-международный дискурс по иранской проблеме в такой тупик, который не позволит возможному новому президенту Джо Байдену его оттуда быстро и эффективно вывести. Не случайно президент Ирана Роухани заявил о поражении США. «Соединенные Штаты остались в одиночестве, они проиграли битву с Ираном, потому что никто их не поддержал», - сказал он. 
Поэтому любой шаг нового президента по Ирану не будет таким быстрым и удачным, какими были шаги Дональда Трампа. Последний умудрился сравнительно легко перепрыгнуть через американских законодателей, подписывая акты, вводящие санкции в отношении Ирана и девальвирующие все достигнутые международные договоренности. Джо Байден, который всегда выступал против такой манеры действий Трампа, теми же способами санкции и ограничения снимать не будет. Все будет идти через американских законодателей, которые неоднородны, связаны с теми или иными группами интересов, что в будущем позволит, если не отменить, то затормозить любой процесс восстановления диалога с Тегераном.
Что касается внешнего измерения, то оно прежде всего связано с Израилем и арабскими союзниками американской администрации. Все те, кого Дональд Трамп довольно успешно сажает за стол переговоров, являются противниками Тегерана. Для них дальнейшая изоляция Тегерана представляет жизненно важный интерес, а поведение администрации Трампа по СВПД отвечает их коренным интересам. Тем самым американские «санкции ООН» являются опосредованной частью сделки Вашингтона с арабами и Израилем: последние, подписывая друг с другом соглашения о восстановлении отношений, получают бонус в виде дальнейшей изоляции Ирана и затягивания узла вокруг него так, что распутать его в дальнейшем будет крайне сложно.

Н.ГУЛИЕВ