Когда в 2009 году была выдвинута программа «Восточное партнерство», в качестве ее цели ставились обеспечение стабильности, безопасности, проведение реформ и модернизация в странах, расположенных вблизи границ ЕС, создание зоны свободной торговли, упрощение (а затем и отмена) визового режима. Причем эти цели предназначались для Азербайджана, Грузии, Украины, Беларуси, Молдовы и Армении.
Следовательно, «Восточное партнерство» в определенной степени входило в контекст отношений Россия-ЕС. Но с годами этот формат больше превращался в геополитический. Можно ли в этом случае говорить о единстве и цели программы «Восточное партнерство»? Вряд ли можно положительно ответить на этот вопрос.  Под влиянием быстро меняющихся геополитических условий программа начала приобретать новые оттенки в содержании и целях на фоне внутренних структурно-функциональных преобразований ЕС. В этих рамках были разработаны индивидуальные подходы для каждой из стран-партнеров.
В частности, уровень участия стран Южного Кавказа в «Восточном партнерстве» не одинаков. Но и новое руководство ЕС не проявляет никакого интереса к этой программе. И многих аналитиков заставило задуматься над вопросом, не повторит ли «Восточное партнерство» судьбу канувшего в лету объединения ГУАМ. ГУАМ замышлялся как противовес СНГ и ОДКБ. Официальное рождение организации произошло в октябре 1997 года в Страсбурге во время саммита Совета Европы. Дальней целью, которую ставили перед собой западные идеологи проекта, было задавить в зародыше любые попытки интеграции постсоветских государств. Именно это решение определило огромные амбиции и бесславный крах "Восточного партнерства". Мы имеем право говорить именно о крахе, поскольку ни одна из амбициозных целей проекта не выполнена. Наоборот, вместо вытеснения России с постсоветской периферии, политика ЕС привела к росту российского влияния в странах Восточной Европы — членах Евросоюза. Это признают даже сами европейские политики.
Политика "Восточного партнерства" завершилась катастрофой, поскольку не давала Украине и другим странам перспективы членства в ЕС. Об этом заявил Министр иностранных дел Польши Витольд Ващиковский.
По мнению Ващиковского, "Восточное партнерство" не заслуживает на высокую оценку, поскольку программа не предоставляла возможности странам, в нее включенным - Украине, Беларуси, Молдове, Армении, Грузии и Азербайджану - шанс на вступление в Евросоюз. Программа, по мнению польского министра, отводила упомянутым государством лишь роль буферной зоны между Россией.
"Мы отбросили эту концепцию как неправильную. Восточное партнерство создавало для этих стран иллюзию, но не создавало перспективы членства в Евросоюзе", - отметил Ващиковский. Анализ программ партий, прошедших в Европарламент, также показывает, что внешнеполитическая повестка дня для Европейского союза в регионе останется в основном неизменной. Украина и другие страны Восточного партнерства их не интересует. При таких обстоятельствах успех дальнейшей евроинтеграции в рамках Восточного партнерства будет зависеть, прежде всего, от того насколько эти страны нужны будут в геополитических конструкциях Запада. Основная причина провала всего проекта «Восточное партнерство» в том, что у его членов было разное понимание цели проекта. Если постсоветские государства рассматривали участие в проекте как шаг к членству в ЕС, то планы Евросоюза так далеко не заходили. Сейчас инициаторы «Восточного партнерства» признают: к странам-участницам придется применять дифференцированный подход, а фактор давления ЕС воспринимается негативно постсоветскими государствами после кризиса в Молдове и конфликта на Украине.
Вместе с тем отмеченные усилия по «перезагрузке» Восточного партнерства наталкиваются на существенные препятствия внутри самого Евросоюза. Brexit, миграционный кризис и продолжающийся кризис еврозоны, постепенное внедрение концепции «Европы двух скоростей» и разделение Европы на «старую» (центр) и «новую» (периферия), создают новую ситуацию внутри ЕС, которая неизбежно отразится на его внешней политике. В сложившихся кризисных условиях «старую» Европу все меньше волнует судьба «Восточного партнерства». Потому и возникает вопрос: а не постигнет ли очередной антироссийский проект под названием «Восточное партнерство» судьба его предшественника – потерпевшего крах блока ГУАМ?

Р.ВЕЛИЕВ