Риторика официального Еревана не меняется

Удивительное, как говорится, рядом. Хотя, быть может, в описываемом ниже и нет ничего удивительного, ибо идет повторение истории. 
Так, новоиспеченный министр иностранных дел Армении Ара Айвазян в своем выступлении на 27-м заседании Совета министров ОБСЕ сделал заявления, которые практически ни по каким параметрам не отличались от высказываний его предшественников. К примеру, он продекларировал избитый и неподтвержденный ни единым документом или видео-сюжетом тезис о размещении «Турцией иностранных боевиков-террористов и джихадистов из Сирии и Ливии в зоне нагорно-карабахского конфликта». Следом глава внешнеполитического ведомства Армении вновь окунулся в грезы о том, что «комплексное разрешение конфликта, направленное на достижение прочного и устойчивого мира в регионе, включает», в том числе «статус Арцаха, основанный на реализации права на самоопределение»(1). 
Таким образом, в риторике министра не прозвучало ничего нового, ничего актуального, направленного на реальную локализацию ситуацию в регионе. Ну, скажем, о каком самоопределении вещает г-н А. Айвазян, если по горячим следам ответ на сказанное им можно почерпнуть из откровений пресс-секретаря президента РФ Дмитрия Пескова, конкретизировавшего, что «принадлежность» Нагорного Карабаха Азербайджану «определена соответствующими резолюциями Совета безопасности [ООН], достаточно давними. Россия ничего не меняла. Собственно, ни одна страна не меняла. И президент (Владимир) Путин говорил, что сам по себе Карабах не признавался, он не был признан даже самой Арменией»(2).

Удивительно? Странно? Непонятно?

Армения потерпела поражение от Азербайджана на военном поле, при этом столкнувшись с массой ударов на дипломатической. Но официальный Ереван вновь и вновь продолжает наступать на одни и те же грабли.  
Да ладно еще с проблемами на дипломатическом поприще, включая беззубость разрекламированной армянской диаспоры. На сегодня, сейчас и на перспективу Армения сталкивается с огромными сложностями в сфере экономики. Так, в октябре с. г. Fitch Ratings понизили рейтинг государственных облигаций Армении до B+ (cbonds.ru). Экономический спад в Армении по итогам 2020 г. прогнозируется на уровне 6,8%. Что касается номинального объема ВВП, то, по словам министра финансов Армении Атома Джанджугазяна, если ранее он оценивался в размере 7 трлн. 95 млрд. драмов по итогам текущего года, то сейчас очевидно, что он был переоценен на 1 трлн. драмов. Согласно же проекту госбюджета, прогноз на 2021 г. пересмотрен до 6 трлн. 720 млрд. драмов, что уступает показателю среднесрочной программы в 7 трлн. 143 млрд(3).
Вместе с тем, наряду с экономическими, Армения сталкивается с демографическими проблемами. Так, по состоянию на 1 июля 2017 года численность постоянного населения Армении составила 2 979 900 человек, что на 15 000 меньше, чем в 2016 г. (panarmenian.net). Всего численность населения страны с 1991 г. до 2019 г. сократилась почти на 17% (armenpress.am). Ну а на 1 января 2020 года численность дошла до 2 959 500 человека (abc.az). 
А отсюда вопрос – неужели вышеописанные проблемы, которые вследствие боевых действий стали высвечиваться еще более, не волнуют армянских государственных деятелей и не способствуют поиску путей выхода из кризиса? 

А если убрать эмоции?

Элементарно, армянский социолог Самвел Манукян фиксирует, что на демографические процессы влияют краткосрочные и долгосрочные факторы, в том числе, внешнего характера: региональные или глобальные, «которые не контролируются данным государством» и могут быть как благоприятными, так и неблагоприятными. В контексте же «стратегий улучшения демографической ситуации в Армении» важно понять, что на «процессы изменения численности населения Армении в первую очередь и ключевым образом повлияли три основных фактора», которые «можно сформулировать в виде ответов на три фундаментальных вопроса»: 
1. Какое цивилизационное и/или геополитическое Большое пространство наиболее благоприятно для Армении? С одной стороны, говорит С. Манукян, неопределенность цивилизационного выбора Армении создает постоянную угрозу войны, а с другой – выступает в качестве фундаментального барьера экономического развития.
2. Какая система культурных ценностей существует и необходима в обществе Армении?
3. В рамках какой идеологии развиваются государство, экономика и общество Армении?
Озвучив эти вопросы, С. Манукян определяет их «фундаментальными также для общего развития Армении» (orbeli.am).
Вот интересно, знакомы ли с выкладками армянского социолога власти Армении? И если да, тогда по какой причине они вновь и вновь идет по проторенной до дыр тропинке, ведущей в никуда? Неужели непонятно, что происшедшее в течение 44-х осенних дней есть результат бездумной и алогичной политики армянских политиков? 
Один из основателей и теоретиков «Дашнакцутюна» Христофор Микаелян констатировал, что «хорошее или плохое в данный отрезок времени, особенно когда они выражают нечто значительное, крупномасштабное, всегда имеют корни в прошлом; и коль скоро хорошее, положительное должно рассматриваться как результат-награда за достойное прошлое, в равной степени и плохое, отрицательное есть естественный результат-расплата за преступное прошлое». «Так нет ли в нашем прошлом таких факторов, которые бы обусловили факт нашей сегодняшней слабости, нашего сегодняшнего несчастья?», - задавался он вопросом. Вслед за чем приводил слова, вышедшие из-под пера российского армянского издателя, публициста, просветителя XIX века Степана Назаряна  (Степанос Назарянц),  долгом армянского автора называвшего беспристрастную демонстрацию  того, что «армянское настоящее, сегодняшнее положение не есть случайность, несправедливость судьбы по отношению к сынам Айка, но неизбежное следствие нашего слабого и незначимого исторического существования, нашего политически безграмотного правительства, нашего губительного разъединения». После чего Х. Микаелян вопрошал: «Когда у нас достанет гражданского мужества обратить взоры на наши моральные недостатки, на наши больные инстинкты, на наши национальные пороки - это "историческое зло", видя только в них причину наших вековых страданий и теперешней тяжелой участи?»(4).
Сложно не согласиться с озвученным Х. Микаеляном тезисом, т. к. вплоть до сего дня мы видим, в частности, из пассажей новоявленного министра иностранных дел Армении, что армянское общество не избавилось от бацилл ненависти и национализма. 
Несколько лет назад экс-депутат армянского парламента Гурген Арсенян призвал не упускать «политические возможности для сближения с соседями». «Я не желаю, - произнес он, - чтобы мой ребенок рос в этих условиях антитурецкой истерии, поскольку никакого логического объяснения этому дать невозможно. Мы ставим эксперименты на поколении»(5).
В свою очередь, армянский эксперт Луиза Погосян обращала внимание на то, что укоренившиеся в армянском сознании «враждебные стереотипы» в большинстве случаев общие «как в отношении к туркам, так и азербайджанцам». «Мифы о геноциде, которыми нас кормили в советское время в течение многих лет, трансформировались в обреченное понятие о вечности вражды между армянами и турками, а также и азербайджанцами». Процесс «признания геноцида», по убеждению Л. Погосян, превратился «у нас, армян, в комплекс своей исключительности и превосходства над всем остальным миром», что стало болезнью, мешающей «нам адекватно воспринимать действительность и двигаться вперед»(6).
Как-то президент американского Совета по международным отношениям Ричард Н. Хаас написал следующее: «Недостатки здесь, дома непосредственно угрожают способности Америки проявлять свою власть и оказывать влияние за рубежом, чтобы конкурировать на мировом рынке и создавать ресурсы, которые необходимы для содействия всему кругу интересов США за рубежом, а также созданию убедительных примеров, которые повлияют на мышление и поведение других людей»(7).
Если в цитате из Р. Н. Хааса заменить «Америки» на «Армении», то проявится вопрос, не важнее ли для армянского социума разобраться со своими недостатками, которые привели Армению ко дню сегодняшнему, чтобы переосмыслить свои болезненные доктринальные установки? А уже затем предпринять шаги, которые могли бы «перепрофилировать» Армению из страны с агрессивными устремлениями в миролюбивое государство?    
В 2017 г. армянский эксперт Ованнес Никогосян подчеркнул, что «Армении еще предстоит справиться с вызовами и воспользоваться открывающимися возможностями»(8). 
Остается лишь надеяться, что армянское общество прислушается к мыслям их трезвомыслящих соотечественников, чтобы навсегда избавиться от тех самых бацилл, о которых мы сказали чуть выше. Удастся ли армянскому сообществу достичь этого, покажет время.

Теймур Атаев