Все мы возлагаем на 2021 год свои надежды. Главным ожиданием от нового года является окончание пандемии, но не меньше ожиданий на 2021-й возлагают и правозащитники, ведь в минувшем году в Азербайджане был утвержден Национальный план действий (НПД) по борьбе сбытовым насилием, рассчитанный до 2023 года. О том, чего же ждать от НПД и какие еще документы будут приняты в сфере защиты гендерных прав в 2021 году «Новое Время» побеседовала с главой Правозащитного центра Азербайджана (ПЦА) Эльдаром Зейналовым.
 

- В Азербайджане утвержден Национальный план действий (НПД) по борьбе с бытовым насилием, рассчитанный до 2023 года. Там много пунктов, в том числе и строительство убежищ, выдача охранных ордеров и т.д. Как вам кажется, данный план действий может изменить ситуацию с бытовым насилием в стране?

- Такого рода документы, несомненно, мобилизуют разнообразные госструктуры на участие в решении проблем, которые иначе бы считались делом одного лишь Госкомитета по делам семьи, женщин и детей. Кроме того, чиновникам даются ориентиры, по которым им придется затем вести работу и отчитываться.
Ведь среднестатистический чиновник — хоть наш, хоть зарубежный, в своей деятельности всегда опасается проявить излишнюю, то есть наказуемую инициативу, которая может стоить ему кресла. Как говорится, «если можно что-то не делать — не делай». Именно по этой причине, если что-то не прописано в Конституции, законе, указе, инструкции, плане, то, как правило, бывает сложно добиться, чтобы это было сделано на практике.
Другая проблема чиновника — это приоритет гладкой отчетности перед реальными изменениями. Именно поэтому победным реляциям о победе над бытовым насилием не верят ни у нас в стране, ни за рубежом, а президенту приходится неоднократно напоминать чиновникам о необходимости реально работать над выполнением реформ. Принятие НПД — еще одно подтверждение того, что нужно еще много что сделать буквально по всем аспектам этой проблемы.
Очень важно подключать к решению застарелых проблем «зоркий глаз» общественности, в частности, неправительственные организации. И хотя закон «Об общественном участии» существует уже давно, авторы документа сочли нужным еще раз подчеркнуть необходимость для государственных структур при выполнении Плана Действий «координировать участие и деятельность с неправительственными организациями и международными партнерами». В другом месте документа предусматривается, «в соответствии с нормами и принципами международного права, расширение взаимного сотрудничества с международными организациями, а также неправительственными организациями».
Так что местные НПО не будут в этом процессе посторонними. Но «родственниками» госструктурам они будут бедными, если только власти не снимут введенные еще в 2014 году ограничения на иностранное финансирование проектов НПО в Азербайджане. Этот момент в Плане полностью обойден вниманием: в разделе «Финансирование» говорится о том, что мероприятия, предусмотренные НПД, финансируются за счет бюджета госорганов - исполнителей за соответствующие годы, а также «других источников, не запрещенных законом». И как раз иностранное финансирование НПД, даже на политически нейтральную тему бытового насилия, обставлено такими условиями, что пока еще под практическим запретом.
Это может привести к тому, что реальная вовлеченность НПО в процесс выполнения Плана может оказаться гораздо ниже ожидаемой.
 

- По цифрам за прошлый год, в стране было зарегистрировано 1308 случаев бытового насилия. Как вы считаете, есть ли отклик со стороны правоохранительных органов, стало ли больше уделяться внимания данной проблеме? Если нет, то что нам необходимо принять для того, чтобы масштабы проблемы сократились?

- Начну с того, что 1308 случаев бытового насилия, зарегистрированные в прошлом году, не являются показателем реального масштаба проблемы. Ведь бытовое насилие — это прежде всего внутрисемейное физическое и психическое насилие, вызванное злоупотреблением совместным проживанием со стороны близких родственников жертвы: одного супруга против другого, родителей против ребенка, молодых против стариков, мужчин в семье — против женщин и т.п. И вот, при более чем 2,2 млн. семей, внутрисемейных инцидентов всех этих видов фиксируется всего 1 случай на 600 семей в год. В 2018 году на 5 млн. женщин Азербайджана были зафиксированы всего 92 случая истязаний (1 на 50 тыс. женщин).
В некоторых районах, судя по официальной статистике, вообще не было зафиксировано ни одного (!) случая домашнего насилия. Например, по статистике, в 2018 году вообще не применяли насилия к членам своих семей обремененные проблемами жители «беженских» (!) районов - Ходжалинского, Ходжавендского, Шушинского, Ханкендинского, Лачинского, Губадлинского, Зангиланского районов. В Джебраильском районе был зафиксирован 1 (один), в Кельбаджарском районе — 2 (два) случая. На Нахчыванскую Автономию с полумиллионным населением, живущую в блокаде со стороны Армении, пришелся всего 1 случай домашнего насилия, и то против мужчины.
Не правда ли, это как-то слабо согласуется с тем, что мы видим вокруг и знаем о патриархальных семьях, ранних браках и пр.? Видимо, по этой причине, целый раздел НПД посвящен вопросу раннего выявления жертв домашнего насилия как одной из ключевых стратегий борьбы с этим явлением. При этом, как следует из текста, планируют проводить психологическую реабилитацию виновных, чтобы гарантировать, что насилие не повторится, чтобы они чувствовали ответственность за свои собственные акты насилия, после чего насильника отпустят обратно к его жертве.
Лично у меня внутри при этом шевельнулся червячок сомнения, что дело закончится победой психотерапии над человеческой природой, испорченной вековыми стереотипами поведения.
Большая часть домашнего насилия в условиях нашей страны вытекает как раз из гендерного неравенства, коренящегося в стереотипах, не отраженных должным образом в законодательстве. Так, у нас есть уголовная ответственность за похищение человека, но не за похищение невесты, ответственность за педофилию, но не за брак с 13-14-летними «невестами», ответственность за доведение до самоубийства, но при самоубийстве жен, вся семья из стыда перед соседями свидетельствует, что она была психически ненормальная, и т.д.
Можно сколько угодно прописывать в государственных планах обеспечение гендерного равенства и борьбу со стереотипами, но если УМК не видит ничего странного в заключении моллой брака с ребенком, а прокурор — ничего противозаконного в том, что до совершеннолетия такая «жена» рожает уже второй-третий раз, то надо менять тактику. Как я уже сказал, специально для таких «непонимающих» чиновников в законе надо написать ясным и прямым языком, что секс с 13-летней все равно остается педофилией, даже если молла выдал бумагу о кябине. Иначе чиновник будет продолжать считать, что это какая- то не обязательная для его района европейская причуда.
 

 - Готовится, или ожидается принятие каких-то важных документов в стране касаемо именно защиты прав женщин в 2021 году?

 - Это вопрос к Госкомитету. У них на сайте ничего такого не было анонсировано.
Очень многое будет зависеть от отношений с Евросоюзом. Пандемия очень некстати прервала почти завершенный уже процесс согласования двустороннего договора между Азербайджаном и ЕС. А ведь процесс сближения с Европой обязательно будет ставить те или иные вопросы, в том числе и в области гендерной политики.
 

- Есть ли необходимость, на ваш взгляд , в принятии в грядущем году каких-либо важных документов именно в сфере защиты гендерных прав в Азербайджане? (возможно такого рода документы уже давно стоят на повестке дня, но откладываются в "долгий ящик").

- В обширном плане я не нашел пункта, который настоятельно рекомендуется Европой к принятию нашим правительством уже около 10 лет, о принятии Конвенции Совета Европы о предотвращении и борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием («Стамбульская конвенция»). Ее уже ратифицировали Турция и Грузия, подписала Армения. И лишь две страны во всей Европе — Азербайджан и Россия не сделали ни того, ни другого, оставшись «белыми воронами» Европы.
Конвенция содержит ясные ориентиры для усовершенствования законодательства в области борьбы с насилием против женщин, которое у нас в Азербайджане составляет три четверти эксцессов бытового насилия. При этом Конвенция не ограничивается семейными рамками, то есть охватывает сферу двух законов - «О гендерном равенстве» и «О бытовом насилии».
Жаль, что ратификация или хотя бы подписание Стамбульской конвенции не предусмотрена НПД - это наполнило бы План реальным содержанием.

Беседовала:
С.АЛИЕВА