• Баку 12° C

    5.87 м/с

В ДОНБАССЕ ВОЮЮТ БРАТЬЯ С РАЗНЫМИ ИДЕОЛОГИЯМИ

21:26 / 14.12.2018 Просмотров: 39337
Интервью с главным редактором журнала «Русский репортер» Виталием Лейбиным

- Виталий Эдуардович, вы, окончив биофак Московского государственного университета имени М.В.Ломоносова по специальности «молекулярная биология», затем стажировались в Иллинойском университете США. Вернувшись в 1996 г. в Россию, вы отказались от продолжения научной карьеры и начали работать в области редакционно-издательского дела. Выходит, зря потратили время и силы в биофаке МГУ…
- Я очень благодарен своему образованию, оно мне очень нравится. Образование дает две возможности: сделать себе профессию, это первое, а второе – это сформировать свое мышление и душу. И если я не стал профессионалом в результате учебы на биофаке, то надеюсь, мышление у меня сформировалось – до сих пор очень люблю науку и научно-популярную журналистику, которой занимаюсь по полной. В этом смысле не считаю учебу в МГУ бесполезной, тем паче, я там научился как следует думать.

- Значит, продолжаете следить за развитием своей отраслевой науки…
- Конечно, в нашем журнале «Русский репортер» отдел науки является одним из самых сильных отделов. В 2003 г. я возглавил информационно-политический портал Полит.ру, где вел научные и общественные публичные лекции. Я очень люблю науку, мы вместе с коллегами придумали и выпускаем научно-популярный журнал «Кот Шредингера»: свое название он получил в честь мысленного эксперимента австрийского физика-теоретика Эрвина Шредингера. А что касается смены профессии, то в третьем курсе МГУ я понял, что меня, кроме науки, очень интересуют гуманитарные знания, в будущем хочу заняться гуманитарной сферой. Это произошло в конце 80-х – начале 90-х, когда пала цензура, мы прочитали кучу книжек по философии, лингвистике, истории, антропологии, художественная литература. Все это было настолько увлекательно, что я к третьему курсу уже полностью был человеком с огромными гуманитарными интересами. Ну, к тому же и наука рухнула в девяностых годах. Я учился в конце девяностых и успел съездить в аспирантуру в Соединенные Штаты, но вернулся и занимался уже только гуманитарной деятельностью.

- Коли вы еще интересуетесь биологией, то что нового, интересного для массового читателя, происходит в этой области науки?
- В последние лет десять наблюдается большой рывок в геномных исследованиях, расшифровываются целые геномы организмов, не отдельные гены, а целых организмов. Это открывает совсем другие возможности для того, чтобы понять, как организм в целом работает. Можно понять не только муху, но уже и больших млекопитающих, складывать базу - как в организме из разных генов возникает это чудо. Или вот, в последние 10-15 лет проведены исследования, связанные с расселением человека, в этом вопросе объединяются как естественные науки, так и гуманитарные. Мы по языкам можем судить как, кто, откуда пришел, с каких земель. Это можно выяснить и по геномам, по ним можно понять, откуда люди произошли — из Африки, естественно, потом двигались по Евразии. Есть интересные геномные исследования, например, в Иране есть группы людей, которые считаются потомками Александра Македонского. И что вы думаете? Они генетически действительно оказались греками. Вот так редко бывает, когда история и геном так совпадали...
Или вот есть огромный прогресс в борьбе с тяжелыми заболеваниями, например, с раком. Один мой знакомый – однокурсник в Институте Северной Каролины (США - ред.) занимается суперсовременными способами борьбе с раком. Речь идет об использовании вирусов для борьбы с раком. Дело в том, что вирусы быстрее убивают раковые клетки, чем здоровые. Когда нормальные клетки заряжаются любым вирусом, они не перестают делиться, размножаться, а раковые клетки перестают делиться. И на этой основе может быть использована соответствующая терапия. Действительно, если сильно заразить человека каким-то вирусом, то первым будут погибать раковые клетки. Мне кажется, здесь заключается огромная перспектива в лечении сложных заболеваний. Сейчас пока запатентован только один такой вирус для определенного типа раковой болезни. Но в будущем, видимо, будут разные вирусы, с генетическими манипуляциями, которые будут лучше всего уничтожать определенные виды раковой болезни.

- Виталий Эдуардович, а вам не кажется, что кто-то специально "придумывает” вирусов, микробов в разных лабораториях, ибо различных болезней становится все больше и больше?
- В принципе да, мой опыт говорит, что человек много чего натворил, но природа разнообразничает в том, что с человеком можно натворить. Вирусов, что сотворил Господь Бог, гораздо больше, чем тех, которых можно создать в лаборатории. И в этом смысле, конечно разные страны занимались бактериологическим оружием, но в сравнении с настоящим разнообразием окружающей среды, человек никогда не переплюнет природу.

- Как молекулы сами по себе могут соединиться и образовывать макромолекулу дезоксирибонуклеи́новой кислоты (ДНК), обеспечивающая хранение, передачу из поколения в поколение и реализацию генетической программы развития и функционирования живых организмов)? Они, эти молекулы, обладают разумом?!
- На этот счет есть много гипотезов, но исследования современной научной линии говорят что, одна из первых молекул, которая возникла — эта макромолекула рибонуклеи́новой кислоты (РНК, одна из трех основных макромолекул, которые содержатся в клетках всех живых организмов и играют важную роль в кодировании, прочтении, регуляции и выражении генов – ред.), которая первая и самая простая вещь, очень похожая на жизнь. Молекулы РНК могут сами себя копировать, это уже доказано в лаборатории. Как возникли молекулы ДНК — это довольно сложный вопрос, но в советское время был академик Опарин, который в лабораторных условиях доказал, что возможно возникновение органических молекул из светлой энергии и неорганических молекул. Но как именно возникло РНК, не очень понятно, но после его возникновения более-менее стало понятным происхождение эволюции, ибо молекулы РНК могут сами себя размножать. Это практически чудо, в это трудно поверить, но в лабораторных условиях они умеют себя размножать.

- Виталий Эдуардович, если детали детского конструктора – штук 20-30, встряхивать в мешке сутками напролет, то какова вероятность того, что в итоге они случайно соединятся между собой и образуют какую-нибудь значимую форму?
- Не уверен, что это хорошая идея для обсуждения для двух журналистов: все создал Бог или создано молекулами, потому что это вопрос культуры и веры. Мы журналисты через свои интервью не сможем убедить кого-нибудь в чем-нибудь. Но мне кажется интересным и то, и другое. Если вы верите в Бога и в Божественное создание, то это совершенно не запрещает вам интересоваться наукой и изучать устройство молекулы.

- А разве религия запрещает науку?
- Я тоже говорю, что отнюдь не запрещает. Интересно и то, и другое. Вот писатель Владимир Набоков писал, что такая красота, как у бабочки, не может быть создана эволюцией, ибо она бессмысленна. Но некоторые считают, что в эволюции много чего бессмысленного. Например, такие вещи, как хвост, скажем, он у павлина красивый, понятно, что он не помогает ему, но помогает в другом важном деле - понравиться павлинихе (смеется).

- Вы родом с Донбасса, а кто вы: русский или украинец, родители кто у вас?
- Моя мама русская, а папа еврей…

- Вам чуть-чуть не повезло, а то могли бы стать поданным Израиля…
- Я совершенно доволен своей генетикой и не хотел бы ничего менять. И благодаря тому, что я русский еврей, к тому же из Украины, с Донбасса и работаю русским репортером, хорошо знаю те и другие места. Это полезно журналисту, потому, что на разные конфликты и на разные культуры могу смотреть с разных сторон, мне кажется, что это отлично. Мне нравятся и мои родители, и то, что я принадлежу к разным культурам. А то, что касается русских и украинцев… Вообще-то, в регионе типа Донбасс, население собрано из всех советских людей: там очень много людей с Кавказа и греков, граждан разных национальностей. Я видел в бомбоубежище - это прямо на линии разграничения, где до сих пор прятались и прячутся от обстрелов, долгое время жила азербайджанская женщина, которая убежала еще во времена карабахского конфликта и поселилась там и думала, что убежала навсегда от войны. А там разгорелась новая война, и новая беда настигла ее там. Ближайшими соседями нашей семьи, с которыми мы дружили, были семьи, в одной из которой жена украинка, а муж грек; а в другой семье жена черкешенка, а муж кабардинец — вот такое очень дружное, многонациональное общество. Когда живешь в таких местах, не очень-то задумываешься о национальности, тем более о вопросе — ты русский или украинец, которые внешне не отличаются. Например, кавказца можно узнать по внешности.

- Виталий Эдуардович, тем не менее, эти народы сейчас по разные стороны баррикад…
- Не думаю, что русские и украинцы по разные стороны баррикад, я думаю что по разные стороны баррикад разные типы русских и украинцев. К сожалению, как во многих конфликтах, есть люди, поссоренные внешними и внутренними силами не в интересах этих людей. Не в интересах русских и украинцев, а в интересах совершенно безумных, абстрактных идей. С одной стороны есть украинский националистический проект, который считает, что Украина должна быть только для украинцев и вечный враг украинцев - это русские. И такие люди всегда были в западной Украине, на Кавказе, в Канаде, они воевали во Второй мировой войне на стороне противника. Такая идея всегда была и она, к сожалению, поддерживалась западными партнерами на Украине. И были советские украинские люди, которые считали, что между русскими и украинцами нет вражды. И сейчас, к сожалению, идет война между теми украинцами, которые считают, что между украинцами и русскими нет вражды и украинцами, считающие, что русские - это враги. В этом смысле это не война между русскими и украинцами, это война внутри нашей среды, между братьями, у которых просто разные идеологии…

Л.МУСТАФАЕВ

Другие новости

Лента новостей

Все новости

Самый читаемый

Интервью

Тexнoлoгия

Шоу-бизнес

MEDIA